Лейтенант Ф. и начала анализа
Все началось в конце августа 1985 года, когда несколько лейтенантов-двухгодичников после окончания Уфимского авиационного института прибыли в Хабаровск, получить в штабе КДВО предписания и отправиться в назначенные им места службы.
— Не хотите послужить Родине в вертолетном полку? — спросил прибывших капитан Заяц из строевого отдела.
— Но мы специализировались на истребителях, на МиГ-21… — сказал лейтенант Ф.
Он представлял свою службу где-нибудь на Камчатке или на Сахалине — под бульканье гейзеров, подземный гул вулканов, шум океанского прибоя, которые заглушает гром истребителей, уходящих на боевое дежурство — патрулировать воздушные границы страны, или осуществлять сопровождение «стратегов» — длиннокрылых серебристых красавцев Ту-95 или белых лебедей Ту-160. А тут, вместо этой романтики, предлагалось убыть в Амурскую область, в поселок Магдагачи, который фигурировал в известной армейской поговорке про то, как бог создал Сочи, а черт — Магдагачи и Могочи.
— Я вам полетать предлагаю, — пожал плечами капитан. — Нехватка борттехников на вертолетах… — И добавил, как бы промежду прочим: — Афганистан, сами знаете…
— А нас туда тоже могут взять? — с интересом спросил лейтенант Ф. Он хотел на войну.
Заяц ответил неопределенно:
— Предложить могут, но вам-то что, спокойно откажетесь, двухгодичников согласно приказу под номером 020 принудить не могут. Если только сами захотите…
Конечно, лейтенанты согласились. Оставалась формальность — пройти врачебно-летную комиссию. Лейтенант Ф. забеспокоился. Он с детства знал, что такое белок в моче и без запинки выговаривал словосочетание «хронический пиелонефрит». Так же свободно он выговаривал «эпилептиформные припадки» и хранил выписку из детсадовской медкарты про то, как ребенок за обедом упал без сознания с вареником во рту. С ранних своих лет, когда вся страна рвалась в космос, он знал, что таких как он не берут не только в космонавты, но и в летчики, и эта мысль еще сильнее отравляла его почки и нарушала мозговое кровообращение.
Вот и теперь он испугался, что почки его предадут, поэтому в преддверии медчасти попросил лейтенанта Лосенкова поделиться мочой. Лейтенант Лосенков поделился, но сделал это без особой охоты. Он даже предположил, что по малому объему анализа их заподозрят или в обмане или в обезвоживании. Однако их ни в чем не заподозрили, и, после всех специалистов, седой подполковник медслужбы написал в медицинской книжке борттехника Ф. заветные слова: «Годен к летной работе на всех типах вертолетов».