Он ошибался. Во втором этаже тихонько приотворилась форточка. Кто-то выглянул, встревоженный ночным переполохом, потянул было на себя створку, да так и замер, услышав голос Степаныча:
– Так не возьму я в толк, что ты там про Гриню?
– Чего он барышни нашей так сторонится? – обиженно сказала Савельевна. – Уж вроде сговорено там все… Прохор Нилыч условился с графинею… Пора свадьбу ладить, нет же, Гриня себя не как жених ведет, а словно подневольный. Будто бы чего-то боится. И кто бы мне сказал, что с ним такое?
– Ну, первое дело, графиня, вишь ты, зауросила, как та кобыла, – развязно отозвался Степаныч, который был человеком вольным, а потому врожденного почтения к господам никогда не испытывал: мог уважать их за деловую смекалку и добрую душу, какими обладали, к примеру, Касьянов и его дочь; ну а графиня Дорохова, сколь ему было известно, ни одним из этих качеств не обладала, а потому ни на какое уважение со стороны Степаныча рассчитывать не могла. Само собой, она об этом не знала, оттого это ее никак не тревожило, да и знала бы, тоже не обеспокоилась бы. – Цену заломила вовсе непомерную. Все же Гриня, коли ты не знаешь, незаконный барский сын… И, кажись, даже Прохор Нилыч засомневался, а удастся ли Гриню выкупить. Конечно, Палашенька по нему иссохла, а все ж если по-барыниному поступить, то дочка без приданого останется. Небось Прохор Нилыч призадумался: а стоит ли стену лбом прошибать, тем паче что Гриня, может, и любит Палашеньку, да лишь как сестру? И, к примеру, выкупишь его, а он возьми да и сбеги? Или в одночасье помре? И деньги потрачены, и жениха нет, и дочка, почитай, бесприданница…
– Ну уж останется дочка у Прохора Нилыча бесприданницей, как бы не так! – хихикнула Савельевна. – И на ее красоту даже и с малым приданым жених сыщется!
– А разве охота за кого попало отдавать? – возразил Степаныч. – Коли приданое малое, так и женихи не те пойдут, каких хочется.
– Да ведь ей никаких не хочется, – вздохнула Савельевна. – Ну вот прямо приворожил девку этот Гриня! Хорош собой, конечно, ничего не скажешь, таких небось на свете мало, так ведь все ж не один на земле! А для нее свет клином на нем одном сошелся… Прямо беда!
– Беда, – согласился и Степаныч. – Ну да ничего, глядишь, договорится все же Прохор Нилыч с барыней, глядишь, и погуляем мы на свадьбе нашей барышни!
– Да проку-то? – вздохнула Савельевна. – Сердцу-то не прикажешь, тем паче, коли его вовсе нету!
– Как нету? – испугался Степаныч. – А как же он живет – без сердца-то?
– Да вот так как-то и живет, – печально изрекла Савельевна. – Ни самому счастья взять, ни другому дать. Ладно, друг любезный, поцалуй меня еще разок да пошли спать. Утро близко, скоро моя кухонная колготня начнется. Ну, иди сюда!