- Добрый день, Николай Михайлович! - первое, что сделал гость, это вежливо поздоровался. Культурный, мать его…
- Может быть и добрый, - киваю в ответ. - Мы разве знакомы?
- В какой-то степени да. Видите ли, я местный министр обороны, и по долгу службы просто обязан знать вероятного противника.
- Вот как?
- Конечно. Ваше досье… и ваше тоже, - короткий поклон в сторону Андрея, - пришлось изучить в первую очередь. Можете не верить, но у нас отличная разведка. Вот остальное несколько… как бы выразиться… слабовато.
- Я это заметил. Ну-с, с чем пожаловали, господин министр?
- Зачем такая официальность?
- Вы же не представились.
- Ах да, извините. Евгений Иванович Баталин.
- Спасибо, буду знать. И всё же повторю вопрос.
По лицу парламентёра пробежала едва заметная тень:
- Я пришёл с взаимовыгодными предложениями. В какой-то степени взаимовыгодными. Хотя, это ещё как посмотреть…
- И что же предлагаете?
- Просим, Николай Михайлович, всего лишь просим. Причём самую малость - верните нам корабль и захваченное на дебаркадере оружие.
- Иначе? - маска доброжелательного равнодушия всё ещё держится.
- Не понял…
- Обычно такие требования заканчивают угрозами. Типа - иначе всех убьём, пожалуемся старшему брату-каратисту, вызовем милицию, оставим без сладкого, пасть порвём… Вариантов много.
- Ну где же здесь требования? Говорил же - просьба. А условия просты - беспрепятственный проход через город. Более того, дадим машину для груза. "Уазик"-буханка устроит?
Мля, до чего честные глаза у господина министра, когда он всё это говорит. Настолько честные, что по спине ползёт холодок и рука тянется к пистолету.
- Не совсем равноценный обмен получается, Евгений Иванович, - вмешался Андрей.
- Эх, молодой человек, - деланно вздохнул Баталин. - Разве можно быть настолько меркантильным. Есть понятия, ценность которых совершенно невозможно измерить. Вот возьмём любовь, например - братская любовь, сколько она стоит?
- Вы на что-то намекаете?
- Я? Да помилуй боже, зачем же мне намекать? Наоборот, просто открытым текстом говорю, что некоторые бессовестные, беспринципные и жестокие люди из города послали меня поговорить о дальнейшей судьбе ваших мальчишек. Представляете, эти сволочи похитили их и держат в заложниках. Вот гады, правда?
Поднявшееся изнутри бешенство заставляет стиснуть фальшборт, на который опирался во время разговора, так, что пальцы чуть не рвут толстый металл. В террористов и заложников решили поиграть? А глаза, гнида, отводит…
- Вы не боитесь, Евгений Иванович?
- Чего? - парламентёр всё таки посмотрел на меня. - Если честно сказать - боюсь. Но более всего за ваших сыновей. Эти уроды из Временного правительства способны на всё, даже на самые крайние меры. Так не стоит ли их избежать, Николай Михайлович?