— Какая цель у Военно-революционного комитета — восстание или охранение порядка?
— Порядок.
Достали уже. Кончать надо эту говорильню, пора народ рассылать на почту, телеграф и так далее, а я никого здесь не знаю. Или мне по-новой этого демократа на действия вдохновлять?
Слава богу, началась рассылка и постановка задач, я только успевал запоминать, кто есть кто, кого куда и с кем, вроде ничего существенного Троцкий не забыл, даже на захват новой типографии какого-то Уралова направил. И меня не забыл, отослал на митинг в Политехническом. Важное дело поручил, там без меня никак. Надоел, наверно. Только и поимел с барского плеча автомобиль для поездки — спасибо за все. Или чтоб быстрей уматывал. Где я этот автомобиль искать буду? Для начала и так не плохо, не гунди. К трибуну уже не пробраться, опять лапсердаки обсели. Поправил шинелишку, забрал на лестнице Алексея и почапал искать выданный транспорт. Веселее смотри. Революция!
Когда выехали на набережную Невы, попросил остановиться и вышел. Постоял, прижав ладони к влажному камню, держась за парапет, вглядываясь в серые волны. Помолчал. Наверно, минут двадцать…
Отстрелялся как по нотам. А все потому, что думал о другом — где денег взять для передачи гвардейцам на наем квартир. Да и митинг плюгавый, какая-то сотня собравшихся. Покричали, повозмущались и разошлись. Вот крикни я лозунг: — "Все на фронт!", "Записываемся в Красную гвардию!", то и разбежались бы. А так — утренний моцион, призывы послушали и по домам, борцы тоже люди, обедать хотят. И с домашними надо поделиться, призвать их, живут дремучими, газет не читают, а в стране такое творится.
Все таки, где взять денег?
Давай судьба, шевелись. На обратном пути в Смольный, можно сказать, повезло. Сбили мы гражданина, невесть как затесавшегося под колеса на полупустой от прохожих улице, где, кроме нас, в конце ташился непонятный экипаж, запряженный парой лошадок. Удачно сбили, гражданин не расшибся, самодвижущуюся повозку нам не повредил, но испугался сильно. Можно сказать, он сам на это пошел, только нас и дожидался, ради дела революции на улицу вышел. Ну, а дальше чего? — крик, конечно. Прохожие собираться стали. Мне много не надо, я покричал (а кто же?) еще чуть-чуть и сопроводили мы заикающегося владельца ссудной кассы на заплетающихся ногах прямо к нему домой, где в беседе о возмещении ущерба и выяснилось, что он владелец. Вообще-то, я так сразу и подозревал, что деньги у этого троцкиста есть, а автомобили вещь редкая, хрупкая и недешевая. Так что, на дело революции и ремонт, забрали семь шестьсот, даже обои отклеивать не пришлось и мебель разбирать, сам вынес. Собственно говоря, судьба — она для всех судьба.