Интересно было наблюдать встречу двух знаменитых вождей в такой переломный момент. Тема. Увидев меня, Троцкий сразу наехал — где я был и что делал?! Не давая ответить, сообщил, что с утра был арестован тираж "Правды", но, благодаря вмешательству ВРК, ситуация взята под контроль, отправлены люди на захват резервной типографии. Роль Каменева и Зиновьева (этого то что — до кучи?) в этом прискорбном случае не ясна, но, если вспомнить, что Сталин без разрешения ЦК опубликовал их покаяния, то тенденция просматривается. Накляузничал по поводу моей сегодняшней статьи, где я призвал к мирной передаче власти Советам вместо согласованного с вождем и проводящегося другим вождем вооруженного выступления. Сказал, что срываю подготовку к открытию Съезда. Утром не явился на экстренное заседание ЦК и исчез из Смольного, несмотря на принятое на нем решение о запрете всем членам ЦК покидать здание без специального на то разрешения. Скрываю от ЦК свою деятельность, например, не сообщил о произошедшем на меня утром нападении, о котором он узнал от Аллилуева. В общем — люди работают, а этот нарушитель партийной дисциплины где-то шляется, и вообще — что ты здесь делаешь, дай поговорить вождям, иди куда шел! Опа!!
Промолчу, может, теперь восстанием займутся.
Ленина он зря испугал новостью о нападении на меня. Все остальное сразу как-то побледнело, похоже, вождь примерил ситуацию на свою шкурку и подскис. Трусоват, на это я ставку и делал. А будь во мне пятьдесят кило и богатырский рост в метр с кепкой? Сейчас по новому вспоминает, как недавно, по темноте, сюда добирался.
А что я хотел? Нет еще Сталина, но нет ни Ленина, ни Троцкого. Есть кучка заговорщиков, прилепившаяся к волне народного гнева, на немецкие деньги вербующая своих сторонников и расшатывающая державу. Есть испуганный эмигрант-литератор, пол-жизни скрывавшийся по заграницам, покрытый мурашками от разыгравшегося воображения. Революция — это пока теория, иллюзия, мечты, игра, а то, что грохнуть могут в темноте — это жизнь. Не знаю, кем был Троцкий раньше, но он, по крайней мере, в мэрском кресле столицы уже побыл, освоился, на кривой козе не подъедешь — Председатель Петросовета. Этот уже ощутил власть, ее легкое касание смерти, когда невинные слова, шутка за обеденным столом, ломают хребты людских судеб. Местечковый вариант, но — вождь, никакого сомнения. Ни у меня… ни у него — по поводу своего права вершить судьбы страны по своему усмотрению. Молодая лиса, пока неопытная. Но матереть будет быстро, через любого перешагнет, никому пощады не даст. Ах, как греет душу, когда удается затравить такого матерого волчару. Живым, с завязанной пастью, только желтые глаза бешено сверкают на оскаленной морде и — глухой рык, рожденный глубоко внутри, слышный только мне, лучше всякой музыки для души охотника. Эх, хорошо!!! кто понимает…