В Израиле того времени люди жили не любовью, а статусом. Каждый мечтал улучшить свое материальное и общественное положение. Высший статус имела духовная власть. Человек, приобщенный к знанию, религиозный человек, чувствовал свое несомненное превосходство над другими и ожидал поклонения. На физическом и духовном уровнях равенство невозможно. На первом месте здесь не законы любви и нравственности, а законы власти и силы.
Христос дал новую модель мира, но у людей того времени не было нового механизма восприятия. Они пытались осознать новое в рамках старого мышления. Молодое вино они наливали в ветхие мехи. В результате получилась следующая картина. Если только через Христа мы можем прийти к Богу, — значит, он сын Божий, а мы — простые люди. Значит, надо поклоняться Христу и просить у него заступничества. А поскольку он говорил, что незримо присутствует даже среди троих молящихся, это означает: собрание верующих (то есть церковь) является святым и Божественным. А следовательно, и непогрешимым. Церковь — это тело Христа, его наследница, — значит, только через нее можно познать Бога.
Круг замкнулся. Всем людям на Земле отказано было в возможности познать Творца. Произошла приватизация веры. Отныне только через церковь человек мог познать Бога, приблизиться к Нему.
Такая логика не имела никакого отношения к религии. Вера была подменена политикой и экономикой. Если у человека отобрать личное устремление к Богу, то очень легко духовно подчинить его себе и управлять им. Такая постановка вопроса делала христианство религией, очень выгодной для любой власти, поскольку лишала человека главной независимости — духовной и нравственной.
Сотни лет спустя Гитлер говорил войскам СС приблизительно следующее: «Ваше дело — воевать и побеждать. Нравственные вопросы — это не ваша проблема, я отвечаю за все».
Православие, приняв вульгарное толкование христианства, с одной стороны, проповедовало веру, а с другой, — невольно истребляло ее в самом зародыше. Утверждая, что человек по своей сути греховен и никогда не сможет избавиться от греха, чиновники от религии пытались усилить свою власть над прихожанами.
Выполнение заповедей, являвшееся мощным инструментом очищения души, отошло на второй план. Для того чтобы хоть как-то облегчить ощущение своей греховности, нужно было постоянно посещать храм, исповедоваться, причащаться, жертвовать. Политическая и экономическая выгода была несомненной, но вера и любовь незаметно уходили из души, и человек неизбежно начинал служить собственным инстинктам.