И девочка сбивчиво, неловко отвечала, страстно желая только одного: вернуться на свое место, скрыться на задней парте, чтобы видеть только спины. Она не могла собраться с мыслями, когда на нее смотрел целый класс – тридцать лиц, изучающих мельчайшую ее черточку, замечающих малейший недостаток. Каждый ответ превращался в мучение, и Ева ненавидела и одноклассников, и учительницу, и саму себя. Почему язык не повинуется ей? Почему она не может взять себя в руки?
Она скатилась бы на двойки, если бы не письменные работы. Они спасали ее. Учителя не сомневались, что Лучко списывает, хотя Ева ни разу за все школьные годы не воспользовалась шпаргалкой. У нее была отличная цепкая память.
В шестнадцать лет мать отправила ее в пионерский лагерь. Ева первый раз в жизни ехала куда-то одна. В автобусе, куда набилось полсотни подростков, она сразу юркнула на любимое место – в самый конец салона – и прижалась к окну. Спины, спины, спины покачивались перед Евой. Спины пели, шутили, смеялись.
Наискосок от Евы возвышалась узкая костлявая девичья спина с выпиравшими лопатками. Над спиной был затылок, на котором вверх-вниз в такт покачиваниям автобуса подскакивал небрежный пучок. Дужки очков плотно обхватывали уши.
«Такая же уродина, как и я, – отстраненно думала Ева, глядя на эти уши. – Ее будут дразнить очкариком. Может быть, мы даже подружимся. Интересно, если две уродины ходят вместе, они кажутся более страшными, чем по одиночке? Или менее? Наверное, более…»
– Смотрите, смотрите – мост! – крикнул кто-то.
Все обернулись, словно никогда не видели моста, очкастая девочка тоже. И Ева, рассматривавшая выпиравшие лопатки, уперлась взглядом в ее лицо.
Это было чистое, будто умытое росой лицо с неправильными мелкими чертами. Но все неправильности вместе, складываясь в одно целое, образовывали удивительную переменчивую красоту. И в следующий миг уже казалось, что девушка красива: глубокие серые глаза, мохнатые брови, сходящиеся близко на переносице, широкий нос с подрагивающими крыльями… Но самым главным была уверенность, которую излучала обладательница очков.
Ева, не отрывая глаз, смотрела, как она встает, идет по салону, спрашивает что-то у водителя, возвращается назад, смеясь… Откидывает черную вьющуюся прядь. И все это очень естественно, без капли стеснения.
«Она считает себя красивой», – поняла Ева.
Мост давно скрылся, а она сидела, ошеломленная тем, что ей открылось. Объективно девушка с выпирающими лопатками была непривлекательной. Субъективно она была красавицей.
Никогда еще Ева не испытывала подобного потрясения. Она видела, какими глазами смотрят на очкастую девицу мальчишки, как они неловко пробуют заигрывать с ней. Она им нравилась!