Старик отчетливо осознал, что всю операцию Ярошкевич задумал еще тогда, когда пришел к нему первый раз. Вор, паршивый вор!
«Паршивый вор» в этот момент сидел в кресле, с усмешкой разглядывая расписку. Вовремя же он ее раздобыл! Борис уже начал бояться, что старик оказался умнее, чем он думал, и не хранит документ в квартире.
Он представил лицо деда в ту секунду, когда тот обнаружил пропажу бумажки, и расхохотался. Жаль, что нельзя сыграть второй раз шутку со старым козлом.
«Прилив бывает и в делах людей…» Этот прилив вынес Бориса к нужному берегу.
«Вынесет и в этот раз, – уверенно подумал Борис. – Если только рыжая музыкантша мне не помешает».
– Вот что, голуби мои, – зычно объявила Марфа по окончании завтрака. – Помощниц своих я отпустила, надеясь на то, что вы будете мне помогать по хозяйству. Но если кто хочет позагорать на лужайке, я возражать не буду.
Желающих позагорать не нашлось.
– Матвей, колодец давно пора почистить, займись-ка этим, – распорядилась старуха. – Картошка мокрецом поросла, прополоть ее надобно – это, Гена, для тебя работа. Борька, ты на колку дров отправляйся, Иннокентию я сейчас покажу, что делать. А ты, Мария, через пять минут со мной пойдешь.
Марфа вывела Анциферова, всем лицом изображавшего горячий энтузиазм, но вскоре вернулась и поманила Машу. Не задавая лишних вопросов, Успенская последовала за ней.
Солнце уже начинало припекать. День обещал быть знойным, но в тени деревьев пока лежала густая утренняя прохлада и влажная трава холодила ноги. Возле курятника оживленно переговаривались куры, из деревеньки за полем доносился собачий лай, и Тявка жадно прислушивалась к нему, вскинув уши.
Старуха уверенно ковыляла к коровнику. Но они не зашли внутрь, как ожидала Маша, а обогнули его по тропинке. За коровником, привязанная к колышку, паслась белая коза. Жесткая шерсть на загривке торчала в разные стороны.
– Познакомься – подружка моя. Джолька ее зовут, – представила козу Марфа Степановна.
– Почему Джолька? – удивилась Маша. – Это же собачье имя.
– Не собачье, а человечье, – строго ответила старуха. – В честь Анджелины Джоли. Знаешь такую актрису? Ее, я слыхала, признали самой красивой женщиной в мире. И коза моя красавица. Вот и назвала.
Коза повернула к Маше умную длинную морду, и Успенская вгляделась в раскосые янтарные глаза с белыми ресницами.
Марфа отвязала козу и подергала за веревку.
– Пошли, рогатая!
По дороге к лесу она объясняла Маше:
– На выпас я вожу Джольку в одно место за ельником, где хорошая трава. Оставляю там на целый день. Украсть ее здесь некому, в этот лес мало кто захаживает.