Королевская присяга была иной, ибо примас задал Августу два вопроса: „Хочешь ли ты, сын мой, сохранить веру католическую и служить добру и справедливости?“, — на что мальчик громко и отчетливо ответил: „Хочу“. Это же слово Август повторил в ответ на вопрос: хочет ли он оберегать данное ему от бога королевство, управлять им по справедливости и становиться на его защиту? Потом примас обернулся к стоящей в соборе толпе и спросил громким голосом: „Хотите ли вы быть подданными королю, яко своему властелину, укреплять его королевство и быть послушными его велениям?“
Она ожидала услышать „да“, но весь храм огласили трое- кратно повторенные возгласы:
— Мы рады! Рады! Рады!
Только после этого громкого изъявления всеобщего согласия участвующие в богослужении епископы надели митры и сели на скамьи, а примас, все еще стоя перед юным королем, промолвил:
— Присягни!
После присяги и благословения со сводов грянула троекратная „аллилуйя“, и оба епископа подали примасу золотую чашу, покрытую шелковым платком. Служки несли над чашей балдахин.
Архиепископ Лаский совершил помазание головы, груди, спины и плеч Августа, провозгласив:
— Совершаю миропомазание тебя королем во имя отца и сына и святого духа. Мир тебе.
Так же, как и в те годы, хор радовался, что „помазали его Садок-священник и Нафан-пророк, в царя в Гионе“, вслед за этим примас набросил окаймленную золотом пурпурную мантию на плечи короля, возгласив при этом:
— Прими палаш, означающий четыре стороны света, покорные воле божьей, — и вложил ему в правую руку обнаженный меч.
Ей меча не давали, поэтому она как завороженная смотрела на сына. Между тем он повернулся к своим верноподданным и не без некоторого усилия, держа меч в руках, обратился с ним на все четыре стороны света, после чего оперся на него левой рукой. К нему подошел мечник, взял меч и, вложив его в ножны, подал примасу, тот благословил оружие, провозгласив:
— Благослови, боже, этот меч, чтобы служил он во имя защиты церкви и отчизны, вдов, сирот и всех служащих богу против напасти вражеской…
Сразу же после этого при помощи епископов примас опоясал Августа мечом, надел на его палец перстень — символ королевского сана, наконец, глядя на корону, вознесенную над головой мальчика епископами, произнес следующие слова:
— Прими корону королевства — славу и могущество твоего царствования.
Затем коронованному Августу вложили в правую руку скипетр с наставлением:
— Прими сей скипетр — знак могущества и справедливости, дабы возлюбил ты истину и возненавидел неправедность.
Как только в левую руку король принял золотую державу с крестом, от алтаря донеслись слова последнего благословения.