— Сестра ваша больно долго не возвращается. Часто она выезжает из дому?
— Вместе с братом поехала проведать соседей. Давних друзей Гаштольда, — объяснил Черный.
— Стало быть, у соседей…
— Прощается с их женами перед отъездом.
— А когда отъезд?
— Сразу же после того, как вы, государь, покинете замок.
— Куда же она намерена поехать?
— В Вильну, в родовое поместье, к матушке, — отвечал Радзивилл и, подняв кубок, добавил — Пью за ваше здоровье, государь.
— За мое? — рассеянно повторил король, словно бы возвращаясь издалека.
— Чтобы исполнились все ваши желания!..
— Ах, если бы! — вздохнул Август и залпом осушил кубок.
Тут Радзивилл немного придвинулся и задал неожиданный вопрос:
— Государь, я рад, что мы наконец-то одни, ибо давно спросить хотел, по вкусу ли вам западные новшества? — И, видя, что Август молчит, добавил: —По душе ли вам иноверцы?
— По душе ли они мне? Право, я не имел, как вы, случая, встретиться с еретиками. Хотя слышал, что их у нас все больше, — отвечал король рассеянно, словно был за тысячу верст от собеседника.
Но Радзивилл не оставлял его в покое.
— А реформаторы у вас в чести? Мне, да и другим вельможам литовским, весьма любопытно было бы знать ваше суждение о последних нововведениях в Литве. Надежны ли ревизоры, что за нашими лучшими землями присматривают? Вашей милости они известны?
— Нет, — отвечал король уже угрюмо. — Это люди моей матери.
— Но вы, государь, должно быть, видели новые ггоместья? Стада, табуны лошадей?
— Разве я мог?! — чуть ли не крикнул он. — Вы ведь уверяли, что повсюду чума.
— И то верно. В Геранонах воздух чистый, здесь можно жить спокойно. Хотя ваш подскарбии жалуется, что припасы подходят к концу. Трудно поверить! Неужто у него нет доступа к королевской казне? Я бы такого распорядителя прогнал! Чего он тут сидит? Пусть отправляется в Вильну! Туда со всей Литвы золото и серебро возами возят. Все это ваше, Королевское.
— Да вы, как я погляжу, надумали играть со мною в прятки. Я же предпочитаю выложить карты на стол. Вы и литовские вельможи полагаете, что я лишь именуюсь королем, да?
— Помилуйте, государь, я никогда бы не посмел… — клялся Черный. — Просто… будучи старше вас летами и немало по белому свету поездив, многое вижу в ином, более ярком свете…
— Слишком ярком, — прервал король.
— Быть может, и так. Но… меня, искреннего поклонника и слугу вашего, огорчает, что на свете существует власть без власти. Трон без опоры верноподданных, преданных людей. Я в отчаянии, что вы, имея поддержку почти всех литовских вельмож, жестоко обиженных королевой, не хотите их помощи… не хотите…