— Всегда и повсюду на первом месте Альбрехт! Еретик! — вспылила Бона.
— Но именно этим он и не нравится католикам — Габсбургам. А коли так, должен прийтись вам по вкусу.
— Вы хорошо знаете, я не терплю ни тех, ни других. О боже! Опять молодой королевой станет немка?
— Она дочь нашего вассала, моего племянника. Мне этого довольно.
— Сжальтесь, государь! — уже молила Бона.
— А теперь я скажу — Ъа1а! Устал я. Позовите слуг. Хочу, чтобы меня отнесли.
— Куда? — спросил Мацеёвский.
— Нынче день такой солнечный, что в покоях усидеть трудно. Хотел бы еще раз, пока в силах, взглянуть на галереи, внутренний дворик, на возведенное заново крыло замка. Навесь Вавель…
Уже через минуту прибежавшие на зов слуги подхватили монарха вместе с укрепленным на ношах креслом, заменявшим паланкин. Во главе шествия слуги несли короля, рядом с ним поспешала Бона, перед ними, чуть прихрамывая, бежал неотлучный Станьчик. Канцлер вместе с придворными замыкал шествие. Так они обошли почти все галереи. Потом, по данному королем знаку, вдруг остановились. Король долго смотрел вниз, на каменные арки внутреннего дворика.
— Если бы зазвонил «Сигизмунд», — сказал король, — я бы вспомнил молодые мои, бесценные годы…
— Государь! — отвечал канцлер. — Колокол этот возвестил и вечно вещать будет, что «Он под стать делам своего короля».
Наступило долгое молчание, наконец король спросил:
— Вы полагаете, все это уцелеет? Этот замок? Этот колокол? Если бы так было. Сколько пушек мне пришлось отвоевать у крестоносцев, у Москвы, а потом переплавить, чтоб он так гудел! Боже мой!
Победоносные походы! Боевые трубы! Знамена противника у моих ног… Присяга на верность, у нас, на Рыночной площади… Как будто это было лишь вчера. Трудно поверить! Я и сегодня думаю и чувствую как тогда, а мне восемьдесят лет. Уже восемьдесят…
Недели две спустя, первого августа, королева собрала на совет самых преданных ей вельмож.
Приехал из Вильны воевода Глебович, явились Вольский и Кмита. Бона начала свою речь с того, что вспомнила недавно умершего незабвенной памяти Гамрата, которого, увы, теперь среди них не было, после чего сказала, что хотела бы поговорить со своими верными помощниками о сыне своем, о том, какую жену ему лучше выбрать. Этим она никого не удивила, а Кмита даже сказал с легкой насмешкой:
— Не поздно ли совет держать, ведь всем известно, что его величество король мечтает получить в невестки дочь герцога Альбрехта.
— Всем известно? — повторила Бона недовольно. — Вот вам плоды сенаторского правления.
Король без согласия Совета и шагу не сделает…