Минуту Бона стояла неподвижно, но, услышав, как хлопнула входная дверь, закрыла глаза и прошептала:
— Это конец… Конец…
И швырнула оба кубка оземь. Послышался звон разбитого хрусталя, красное вино залило старинный бесценный ковер.
Это и в самом деле был конец — конец всему: вере, любви, надежде…
Пользуясь отсутствием короля, оба Радзивилла, Рыжий и Черный, явились к Барбаре, в ее покои в Корчинском замке. Оба были недовольны ходившими в Петрокове слухами и пришли затем, чтобы сделать сестре внушение, заставить подчиниться.
— Милостивая госпожа! — начал Черный. — Доколе нам терпеть бездействие и попустительство…
— Бездействие? Ума не приложу — о чем вы?
— О вас. О том, что пора поспешить с коронацией, — уже резко продолжил Черный. — Что сделал он для вас в знак доказательства своей любви?
— А если мне, кроме любви моего господина, ничего более и не надобно? — ответила она спокойно.
— Неужто? — вознегодовал Рыжий. — Мерзкие пасквили для вас ничего не значат? Вам по душе, что вас, Барбару Радзивилл, сестру нашу, обзывают шлюхой?
— Что Ожеховский, — вступил снова в разговор Черный, — речь сочинил под названием «De оbscuro Regis тахп-тото». А пан Рей из Нагловиц пишет про короля, что он-де «недостойное ваше тело» спешит жемчугами украсить. Как там дальше, брат?
— Сей орел дерзновенный
Знать ничего не желает,
В гусыню свою вцепился
— Да так и не отпускает…
— продекламировал брат и добавил: —Рей осуждает короля, но обзывает он вас. Вас!
— Боже, в какую трясину я попала! — проговорила Барбара брезгливо, с отвращением.
— Вы увязли в ней по своей воле, — не унимался Черный, — один раз король вытащил вас из нее — разумеется, с нашей помощью… Отчего же вы ничего не хотите сделать теперь, чтобы ускорить?..
— А ежели он хочет увериться, что я люблю его не за порфиру, не за блеск короны?
Рыжий, хоть по-своему и был привязан к сестре и оберегал ее, разъярился:
— Что за бредни! Король — человек, в нем бушуют страсти, горячая южная кровь. Без приманок — ваших губ сладких да объятий — обойтись не может. Но не забудьте, он внук герцогов италийских, а в гербе у него — дракон. Ваши чары любовные да игры приесться могут, а тогда о новом браке помышлять начнет.
— Для блага династии. Ради процветания Речи Посполитой, — добавил Черный.
— Сжальтесь, не пугайте! — молила Барбара. — И без того страшно. Невмоготу… Думала, смогу порадовать его вестью о будущем наследнике…
— Что я слышу? — воскликнул Черный.
А Рыжий даже покраснел от радости и придвинулся к Барбаре.
— Помилуй бог! Такая новость накануне сейма — да ей цены нет!