— Королева Бона до нынешнего дня даже не подозревала об этом. А сегодня повелела выведать, какие Вена плетет интриги против Изабеллы. Будьте осторожны. У здешних стен есть уши, да и Радзивилл Черный все насквозь видит.
— Ах, этот. Недолго ему осталось все видеть, — не скры-, вая раздражения, прошептал Ланг.
— Вы о Черном? — удивился итальянец.
— Он слишком много знает и многого жаждет, — прошипел посол Фердинанда.
— Ему, видно, кое-что обещано, потому он столь важно держится.
Доктор Ланг внимательно посмотрел на собеседника.
— Кажется, синьор Паппакода тоже слишком много знает?
— Я? Нет, я ничего не знаю. Догадываюсь только!
— Догадываться необязательно, — не преминул заметить Ланг.
— Я свое сделал, предупредил, — защищался Паппакода.
— И я тоже. Весьма сожалею, меня ждут…
И, повернувшись, доктор Ланг удалился. Казначей королевы Боны с ненавистью смотрел ему вслед…
После торжественного богослужения и коронации вся королевская свита направилась в замок. Бона, рядом с которой все время находился герцог Альбрехт Прусский, не смогла сдержать едкого замечания:
— Великий колокол… опять зазвучал — в честь пребывания на Вавеле Габсбургов и Гогенцоллернов.
— Ближайших родственников вашего величества, — добавил бывший великий магистр, ленник Польши, герцог Альбрехт. — Ваша первая невестка и теперешняя — дочери римского короля.
— Весьма признательна, что напомнили об этом, — с трудом сдерживая гнев, отвечала Бона.
Во время свадебного пира она пребывала в сильном волнении, буквально не сводя глаз с молодой пары. Катерина держалась непринужденно, улыбалась, то и дело обращаясь к своему супругу. О чем они могли говорить? Как закончится этот шумный вечер с бесконечными виватами в честь королевской четы? Она помнила, что случилось в первую брачную ночь после свадьбы Августа с Елизаветой. Катерина постарше своей сестры, посмелее… да, пожалуй, и поопытнее…
Бона наклонилась к сидевшей у ее ног карлице Досе и, взяв из вазы цукаты, прошептала:
— Проберись к ним в спальню и спрячься, затаись, чтобы никто не видел. Сможешь?
— О да.
— Тогда держи. — И тут же обернулась к своему соседу, герцогу Альбрехту. — Как эти крошки любят то, чего никогда не видели в глаза. Южные засахаренные фрукты… в Кракове такая редкость, а мои карлицы их обожают.
Ответа Бона не слушала, Доси возле ее ноги, слава богу, уже не было, и тут она увидела, что королевская чета наконец встала. Август… Она ненавидела Габсбургов, не выносила Катерину, но безумно хотела, чтобы в эту брачную ночь в объятьях своей новой жены ее сын хоть на минуту забыл Барбару…