Брюс пожал плечами:
— Не факт.
— То есть как? — недоуменно моргнул Энди.
— Очень просто. Разве вам не приходило в голову, что Энн просто не желает выходить на контакт?
Энди мгновенно вспыхнул:
— Как это не желает?! Она должна участвовать в показах, это записано в ее контракте!
— В контракте? — задумчиво произнес Брюс. — Не в этом ли все дело? Вы подписали с Энн договор об участии в показах ваших моделей одежды, но на подиум не выпускаете.
— И что?
— Ну, возможно, Энн считает подобное положение вещей недопустимым, из-за чего и не показывается.
— Но это… это… — Энди затрясся от возмущения, его лицо пошло красными пятнами, кончики экстравагантных усов задрожали. — Просто бред какой-то! Я здесь решаю, кто участвует в показе и в чем выходит на подиум. Я, а не какая-то модель, которая сама по себе ничего не значит!
Сунув руки в карманы брюк, Брюс некоторое время наблюдал за Энди, затем произнес:
— Вот-вот, именно это я и имею в виду. По-моему, Энн рассуждает иначе, но не знает, как изменить ситуацию. Не найдя иного способа воздействовать на вас, она и решила на время исчезнуть.
— Но не перед самым же показом! — почти взвизгнул Энди.
Невольно усмехнувшись, Брюс обронил:
— Именно перед самым показом — чтобы действеннее было.
— Что вы хотите этим сказать? — Энди мрачно уставился на него.
— Лишь то, о чем говорю последние несколько минут: возможно, таким образом Энн хочет подчеркнуть свою значимость.
— То есть больнее меня уколоть! Понимаю… Конечно, лучшего времени, как перед самым показом, для этого не найдешь! Вот мерзавка…
Брюс вновь пожал плечами.
— Разумеется, это лишь предположение, один из множества вариантов.
В глазах Энди возник проблеск надежды.
— Значит, вы пока ни в чем не уверены?
Брюс развел руками: мол, я ведь не волшебник и не ясновидящий. Затем ему в голову пришла одна мысль, и он спросил:
— Кстати, сколько времени отсутствует Энн?
— Энн? — зачем-то переспросил Энди.
Брюс прищурился.
— Разве у вас пропало сразу несколько девушек?
Разумеется, как представителю власти, ему не пристало язвить в беседе с американским налогоплательщиком, но он не смог удержаться — за что тут же мысленно себя отругал. К счастью, Энди не обратил на его тон никакого внимания.
— Сколько времени? — пробормотал тот. — Так сразу не припомнишь… Минутку!
Сделав несколько шагов, он отворил дверь и крикнул в коридор:
— Нелли! Сколько времени ее нет?
Нелли не нужно было объяснять, о ком идет речь.
— Дай подумать… — послышался откуда-то из недр мастерской приглушенный расстоянием голос. — Ну дня три… Да, точно, с понедельника три дня.