Я… обтекал. Мало того, что я протормозил с принадлежностью бедуинов, но сейчас я был смешон самому себе. Нашёлся, блин, великий палач-попаданец. Начитался, …, про бравых современников, потрошащих языков направо и налево с особым цинизмом. Юный химик. Да уж… как это ни бредово, но я в первый раз счастлив, что я попал в негра — по идее не видно, как я краснею.
— Принц… ты бы не смущался так явственно перед пленным? Ну, мы-то ладно, свои. Но он же араб, мусульманин. — Ну, Кааса, ну, сволочь! — Шучу я, принц.
— Ладно, други, спасибо за дельный совет. — Тут у меня возникла мысль. — А знаете, сейчас мы над этим козлом поглумимся.
— Это как?
— А сейчас увидишь. Позови сюда своего людоеда… Ачана. Пусть делает зверскую морду. А я подготовлю психологическое надругательство над нашим пленником.
Долго ждать не пришлось, «людоед», вместе с остальными спецназовцами, был совсем рядом.
— Ну что ж, приступим. — Прокашлявшись, я перешёл на арабский. Занятия с лекарем отнюдь не пропали даром, но для верности рядом был мой порученец. — Слушать меня, грязный кастрированный ишак, насквозь провонявший свиным навозом. — Почему-то в каждом языке первым делом выучивается именно брань. — Сейчас ты честно-честно отвечать мои вопрос. Или я тебя страшно пытать.
Пленный попался с гонором.
— Утопись в ослиной моче, грязный гяур. — Ответил он и плюнул мне в лицо. Я был начеку и успел увернуться.
— Ха! Ты думать, ты смелый воин Аллаха? Ты думать, ты иметь быстрый смерть и попасть в рай, с семьдесят-две девственный гурия?
— Аллах велик! Что ты можешь знать о нём, презренная чернозадая обезьяна? — Нет, он обнаглел. Я чернозадый? Да я… негр. Да уж. Забылся я. Интересно, сами негры на чернозадых обезьян обижаются или воспринимают как констатацию факта?
— О! Я много знать про Аллах. И я знать страшный пытка для такой дурак, как ты.
— Твой мерзкий акцент и корявая речь — самая страшная пытка для меня. Скорее отрежь мне уши, чтобы я больше тебя не слышал. — А с юмором парень. Был бы не мусульманин, можно было бы попробовать договориться.
— Мой мерзкий акцент говорит о том, что я знаю больше один язык. А чем можешь похвастать ты, ишак в образе человека? Только что ты махать сабля и кричать аллахакбар?
Пленник с гордым видом промолчал.
— Ты в большой задница, араб. Я великий колдун Мбонга! Я знать страшный пытка. Сначала я превратить тебя в женщина!
— Ты врёшь, Мбонга. Колдовства нет. — Ага, вот ты и попался. Запах «смелости» от тебя не пошёл пока, но страх заметно. Я достал колбу с серной кислотой и вылил немного на одежду пленника, в районе промежности. Хлопок весело обуглился.