— Да.
Краска начала заливать шею Кимберли, потом щеки.
Остин заметил это и криво улыбнулся.
— Круто, — сказал он, потянувшись за своим сэндвичем.
За столом все оставалось по-прежнему, и все же что-то неуловимо изменилось. Никогда раньше Найджелу не было так легко общаться с Остином. Мальчик говорил обо всем — от своего велосипеда до того, как он ненавидит учителя физкультуры, который пытается заставить Остина играть в футбол.
— Ты должен попробовать, — решил Найджел.
— Вот еще!
— Я никогда не понимала футбол, — вмешалась Кимберли. — Конечно, парни выглядят симпатичными, когда выходят на поле, — она всем телом изобразила, как они идут, и это движение Найджел будет помнить всегда, — но все эти мячи, бьющие людей по головам… — Закатив глаза, она покачала головой, сделала глоток. — Не могу я этого понять.
Остин фыркнул.
— Да. Противно.
— Есть, кажется, Бекхэм, звезда футбола, не помню, как его зовут? — спросила Кимберли.
— Дэвид Бекхэм, — ответил Остин.
— Да. Который женился на рок-звезде.
— Шикарно, — сказал Остин.
— Да. Шикарно. Ты знаешь, удивительно, сколько женщин обратилось в мое агентство, заявляя, что хотят встретить мужчину, похожего на Дэвида Бекхэма. — Кимберли улыбнулась, переводя взгляд от Остина к Найджелу.
Она же говорила, что женщины хотят встретить такого мужчину, как Фантом!
Остин доел сэндвич и бросил обертку в ближайший бак для мусора.
— Должен идти, — заявил он, вставая.
— На следующей неделе в этот же день? В это же время? — спросил Найджел.
— В половине двенадцатого не смогу.
Остин поднял велосипед.
— В половине первого? — спросил Найджел.
— Годится.
— Приятно было познакомиться с тобой, Остин, — сказала Кимберли.
Найджел был удивлен той радостью, которая внезапно озарила лицо мальчика.
— Мне тоже приятно было встретить вас.
Он перекинул ногу через седло, но не умчался, как обычно, а сидел и постукивал ногой в сандалии по педали.
— Вы тоже придете на следующей неделе? — внезапно спросил он.
Кимберли молча посмотрела на Найджела. Он кивнул.
— Мне бы хотелось, — сказала она.
— Круто. — Остин повернулся к Найджелу. — До встречи.
Когда он уехал, Найджел задумался. Он был старшим братом, который говорил сестрам, когда и какие правила надо соблюдать. И от их друзей требовал того же. Он поступал, как его отец. Действовал с любовью, но властно. Отцовское слово было, в конце концов, законом.
Весь прошлый год он обвинял Остина в нежелании измениться. Теперь же, пусть и с опозданием, Найджел понял, что навязывал мальчику свои взгляды. А должен был бы попытаться понять Остина.
Что Кимберли и сделала.