Неужели перед ним стоит та чертовски уверенная в себе Кимберли, которую он впервые увидел неделю назад? Теперь перед ним женщина, которую очень легко взволновать.
И если он продолжит свою игру, то, возможно, она расслабится.
Действуй медленно. Говори просто и естественно. Сумей дать ей понять свои чувства.
Он накрыл ее руку, которая все еще касалась его пиджака, своей рукой и позволил теплу ее кожи смешаться с его теплом. Какая у нее мягкая, шелковистая кожа!
— Доверься мне, — сказал он, слегка пожимая ей руку. — Я смогу понять чувства женщины, ее намеки и то, что она захочет получить…
Она рассмеялась — пожалуй, слишком нервно.
— Хорошо, но на самом деле это следует отложить до…
— …следующего шага, — закончил он за нее, позволив своим пальцам переплестись с ее пальцами. — Целовать ее так, чтобы она…
Его взгляд опустился на ее прекрасные розовые губы, и он вспомнил, что чувствовал, когда целовал ее.
— …умоляла о большем, — шепотом закончила фразу Кимберли.
Он сделал паузу, чрезвычайно медленно проводя большим пальцем по тыльной стороне ее руки.
— Что ты сказала?
Она приоткрыла губы и осторожно сделала дрожащий вдох.
— Умоляла… — она резко остановилась. — Или у тебя плохо со слухом, или ты развлекаешься, заставляя меня снова и снова повторять слова «умоляла о большем».
— Неужели ты думаешь, что я могу так поступить с тобой?
Теперь он передвинул большой палец к ее ладони и поглаживал ее.
Она задержала дыхание, и он мог бы поклясться, что чувствует, как дрожь прошла по ее руке до кончиков пальцев.
Они долго стояли так, не замечая ничего вокруг — ни шума голосов, ни трелей птиц. В мире были только он и Кимберли, маленькие огоньки, которые он видел глубоко в ее глазах, робкая улыбка на ее губах, предназначенных для поцелуев. И почему он до сих пор не заметил крошечную ямочку у нее на подбородке? Он не мог дождаться дня, часа, минуты, когда бы она попросила, чтобы он опять поцеловал ее. Он был уверен, что так это и будет — она попросит. Она сделает первый ход, а он с удовольствием сделает второй, третий…
Кимберли заморгала, будто медленно пробуждаясь.
— Я думаю, мы обсудили все.
Он кивнул и подумал, что она очень сильно ошибается.
Освобождая свою руку, она сказала:
— Поскольку я ваш инструктор, то буду неподалеку, только чтобы видеть тебя и делать заметки.
Это что еще?
— Послушай, я хочу выполнить каждый шаг, но мне не хочется, чтобы ты записывала каждое мое движение.
Подбородок с ямочкой упрямо приподнялся.
— Я не буду много писать.
Он понял, что ничего больше от нее не добьется.
— Ладно. Начнем представление.