— И все же вы хотите вернуться?
Его лицо расплылось в медленной улыбке.
— Клянусь, да! Я не приживусь в стране вроде Англии. Там, наверное, очень мило: покупать еду в продуктовых магазинах, каждую неделю видеть новый кинофильм… Но в Верховье, у залива, чувствуешь себя живым. Каждый день — это новый вызов. Конечно, — резко добавил он, — это страна настоящих мужчин. Не место для женщин.
Он пристально вгляделся в нее, как будто проверял, как она отреагирует.
— Но сколько-то женщин там все же не может не быть, — возразила она.
Он кивнул.
— Но жизнь для них гадкая. Моей маме очень нелегко пришлось после Мельбурна. Она так никогда и не привыкла по-настоящему. Чтобы выдержать ту жизнь, там надо родиться.
— Так что, вы не планируете жениться, когда поедете домой? — небрежно спросила она.
Его глаза снова удержали ее взгляд, и их тигриная пристальность смутила ее.
— Я не из тех, кто женится. Я был бы ужасным мужем.
Когда Грейс опять проходила мимо койки Брюса Барклея той ночью, совсем поздно, она обнаружила, что он сидит, свесив ноги на пол.
— Что вы делаете? — спросила она.
— Я должен узнать, будет ли меня держать эта чертова нога, — пробормотал он.
— Вам попадет, если вас застанут, — сказала Грейс, глядя в глубину полутемной палатки.
— Мне наплевать. А то я совсем чокнусь. Я должен знать. Иди, дай мне руку. Помоги мне встать, Грейси.
Грейс взглянула на ряды спящих, потом протянула ему руки.
— Доведете меня до беды.
— Мое любимое занятие — доводить молодых леди до беды, — отозвался он, ухмыляясь ее смущению. Он взял ее руки и неуверенно поднялся на ноги.
Грейс очень остро ощущала тепло и силу его пальцев, ширину его груди, его близость и то, как он возвышался над ней.
— Вас следовало бы назвать Коротышкой, — сказала она, смущенно смеясь.
— Угу, ну… Ко мне уже прилипло Блю, когда я вдруг вытянулся, — сказал он. — До шестнадцати я был крохой.
Он посмотрел на нее с высоты своего роста, и глаза их встретились. Тепло его пальцев разливалось у нее по всем рукам.
— Вы стоите, — сказала она.
— Да. Я стою, правда?
Он продолжал смотреть на нее, и эти его пестрые тигриные глаза горели внутренним светом. Прежде на нее никогда так не смотрели, и она задрожала.
— Замерзла? спросил он.
— Да. А вам надо вернуться в постель.
— Только пару шагов, — сказал он.
Он осторожно двинул одной ногой, потом второй.
— Видите? Все идет отлично! — воскликнула Грейс.
Тут он неожиданно потерял равновесие и покачнулся вперед, схватив ее за плечи. Грейс отважно попыталась удержать его, но он был слишком тяжел для нее. Она рухнула спиной на кровать, а он упал на нее.