Ей пришлось, однако, признать, что Гордон был замечательным человеком. В нем не было ни дикости Брюса, ни искушенности Фредди, тем не менее ему удалось зажечь в ней страсть, о самом существовании которой она уже почти забыла. С другой стороны, несмотря на всю возвышенность произнесенных им слов, она не могла представить свое будущее с этим человеком. Выйти замуж за Гордона, это означало стать женой миссионера, а Грейс никогда не видела себя в этой роли. Наконец, главное препятствие заключалось в том, что она уже состояла в браке.
После долгого и глубокого сна на следующее утро она была разбужена медсестрой, которая принесла ей на подносе завтрак — вареные яйца и чай. Грейс сказала, что предпочла бы обычный австралийский завтрак, — яичницу с бифштексом, — но сестра объяснила, что ей нельзя сейчас принимать много тяжелой пищи, и спросила, не готова ли Грейс принять посетителя-мужчину, который терпеливо прождал в приемной все утро.
— Разумеется, — согласилась Грейс, поправив одеяло и причесавшись.
Посетителем оказался на удивление чисто выбритый и аккуратно одетый Нобби Стабс. Она почти не узнала его, пока не услышала его голос:
— Значит, они вас отыскали и с вами все в порядке?
— Нобби! — радостно воскликнула она. — Не будешь возражать, если я спрошу тебя, где ты шатался все это время?
— Это длинная история, миссис, — ответил он. — Главное, что я теперь здесь, не так ли?
— У тебя способность появляться именно в тот момент, когда в тебе остро нуждаются. Я чуть не обезумела от счастья, когда увидела тебя тогда!
— Это хорошо. Значит, это дает мне право надеяться на то, что вы не выйдете из себя, когда я расскажу, что со мной приключилось.
— С тобой что-то приключилось? — спросила она. — Предупреждаю: меня удовлетворит только уважительная причина твоего неожиданного отсутствия в течение целых трех месяцев!
— Да, вот именно, три месяца, — проговорил Нобби. — Целых три месяца!
— И что ты этим хочешь сказать?
— То, что целых три месяца я был под замком.
— Ты сидел в тюрьме?!
— Совершенно верно. Когда я получил лицензию пилота, мне захотелось устроить по этому случаю небольшую вечеринку. Но, кажется, я тогда немного перебрал… Повздорил с полицейским… Он получил сотрясение мозга, а я — три месяца тюрьмы, вот такая у меня печальная история.
— Теперь понятно, почему никто о тебе ничего не мог рассказать, — проговорила Грейс.
— Я собирался написать вам, миссис, — продолжал Нобби. — Но потом подумал, что вы не захотите больше иметь дела с тюремной пташкой.
— Так почему же ты вернулся? — спросила она.