Королева, которую с детства приучили бережно относиться к деньгам, стала сейчас получать весьма приличную сумму и не скупилась на выплаты пенсий и пособий для своих служащих. Так, она выделила 300 фунтов для своей относительно бедной сестры Феодоры на случай ее приезда в Англию. Кроме того, она погасила практически все долги своего отца, что давно уже было ее заветной мечтой. Однако проблема долгов матери оказалась для нее гораздо более болезненной и трудной, чем все остальные, вместе взятые. Слишком долгие раздумья королевы по этому поводу вызвали новый поток гневных писем со стороны герцогини, которая очень быстро потратила все деньги и потребовала нового повышения ежегодных доходов. И это при том, что она много лет получала весьма щедрые пожертвования со стороны «Куттс и К°» и других лондонских банкиров.
«Получила от мамы такое письмо, о, такое письмо», — вынуждена была записать королева в своем дневнике 15 января 1838 г. И добавила при этом, что ее мать и Джон Конрой должны помнить о той фальсификации, на которую они идут, предъявляя свои финансовые обязательства. Во время правления Вильгельма IV они в один голос утверждали, что не имеют никаких долгов, а все разговоры об их финансовых обязательствах являются сущими домыслами. А потом вдруг выяснилось, что долгов у них выше головы. Виктория была «чрезвычайно шокирована» этими новостями и уж тем более удивилась, когда узнала, что долги матери значительно увеличились после того, как увеличили ее ежегодное жалованье. Другими словами, как заметил лорд Мельбурн, она пустилась во все тяжкие в своих неограниченных расходах. А королева тут же добавила, что ее мать должна быть крайне аккуратной и расходах и не влезать в долги. «Да, конечно, — согласился с ней премьер-министр, — если умело и честно управлять ее ежегодными доходами, то все будет в полном порядке, но если он будет наживаться на ее доходах, то долги будут только возрастать».
«Его главной целью жизни стало образование, обучение и формирование наиболее интересной и характерной личности в мире».
С каждым днем люди все больше и больше говорили о новой королеве, выражая по поводу ее первых шагов свой восторг. Перед дворцом Сент-Джеймс стала собираться огромная толпа народу, которая выкрикивала ободряющие лозунги и ждала появления юной королевы перед открытым окном. А Виктория с нескрываемым удовольствием прислушивалась к восхваляющим ее голосам, бледнела от волнения и не могла сдержать слез умиления. Такие же толпы людей сопровождали ее карету, когда кортеж следовал в палату лордов 17 июля 1837 г., чтобы впервые распустить парламент и назначить новые выборы. Позже королева писала принцессе Феодоре, что всегда ощущала необыкновенный прилив энергии и благоговела, «повсюду встречая такой восторженный прием в величайшей столице мира от тысяч и тысяч людей. Я действительно не заслужила таких похвал за все то, что мне удалось сделать».