Разделяя с лордом Мельбурном общий опыт одиночества, королева часто делилась с ним секретами своей прошлой жизни, самыми разнообразными политическими и экономическими проблемами и многими другими важными для нее вопросами. Она проводила в задушевных беседах с премьер-министром но три-четыре часа в день, а когда обстоятельства не позволяли ей видеться с главой правительства, то предпочитала писать ему письма Впрочем, такие обстоятельства случались крайне редко. Лорд Мельбурн все чаще появлялся в королевском дворце, а со временем стал практически жить в нем, не скрывая от окружающих свои теплые и слишком близкие отношения с юной королевой. «Я видела королеву с премьер-министром, — писала позже княгиня Ливен. — Когда он находится рядом с ней, то выглядит необыкновенно влюбленным, обходительным и даже слегка самодовольным. В такие времена он становится более мягким, уважительным и вообще ведет себя так, словно уже давно привык чувствовать себя первым лицом в окружении королевы, лицом мечтательным и веселым одновременно».
Чарльз Гревилл давно подозревал, что отношения королевы к лорду Мельбурну носят сексуальный характер, хотя сама она вполне могла не знать об этом. Более того, он считал, что рядом с Викторией не было человека» который мог бы так легко и непринужденно общаться с ней, как ее премьер-министр. «Он относится к ней с величайшим доверием и уважением, считается с ее желаниями и вкусами и оказывает на нее благотворное влияние своими откровенными и естественными манерами. Он развлекает ее остроумными шутками-прибаутками, завораживает редкой для людей его круга эрудицией и потрясающим чувством юмора... Он всегда относится к ней с отеческой заботой, но демонстрирует при этом уважение к ее взглядам и предпочтениям... Большую часть времени она проводит в беседах с ним. Во время ужина он всегда садится рядом с королевой, вне зависимости от того, кто приглашен к столу. Другими словами, он великолепно исполняет роль самого доверенного лица королевы и во всем оправдывает ее ожидания. Тем более что это вовсе не противоречит сложившемуся этикету, выглядит вполне естественно и доставляет ему массу удовольствия. У меня нет никаких сомнений в том, что он относится к ней с той же любовью, с какой, вероятно, относился бы к своей любимой дочери, если бы она у него была. Не исключено, что он любит ее даже больше, чем мог бы любить родную дочь, поскольку обладает незаурядной внешностью, и к тому же на всем белом свете у него нет такого человека, которого он мог бы любить с подобной страстью. Главной целью его жизни стало образование, обучение и формирование наиболее интересной и характерной личности в мире... Мельбурн высоко ценит ее внутренний мир, ее честность и добропорядочность».