Славик не стал ему звонить по телефону. Знал — бесполезно. Заявился к Юрию Михайловичу Бронникову прямо на дачу, заранее наслышавшись в горотделе, что человек с весны до глубокой осени не появляется в городе. Бывший следователь нашел себя в новом качестве. Развел цветы, сам сделал ульи, создал прекрасный сад.
Бронников сразу приметил Рогачева. Поначалу нахмурился. Но увидев, что Славик топчется поодаль, не зная, как подойти, с чего начать, рассмеялся. А может, оттого, что в цветущем саду забываются обиды, окликнул:
— Славик, хватит чужой забор подпирать. Ко мне пришел? Что привело? Заходи!
Рогачев, забыв о калитке, легко перемахнул через забор. Знал, попри он сам буром, Бронников обязательно выставил бы его.
Юрий Михайлович поставил чашки с чаем, предложил, улыбаясь:
— Пей! Вприхлебку лучше думается. Это я тебе по собственному опыту говорю. — И уже серьезнее: — Рассказывай!
Рогачев рассказал все — о проколе с ворами, о затерявшихся свидетельницах, недовольстве начальства.
— Славик, твоя неудача — это ошибка многих начинающих следователей. Никогда не работай над одной версией. Не полагайся лишь на интуицию. Доверяй логике. А она проста. Воры, если это фартовые, никогда не насилуют. Такое им издавна запрещено законом. И не убивают. Исключение для них — лишь милиция.
— Но это не фартовые! Среди них домушники и налет. Всякая шелупень.
— Предположим! Но и эти не полезут на труп. На такое пойдет лишь извращенец! Воры, какими бы они подонками ни были, всегда имели только живых, огневых девок! Зря потратил время. Тебя кто-то сбил со следа.
— Юрий Михайлович! Но ведь двое сумели уйти от нас. Мы их не взяли. Это Мишка — главарь шайки и его закадычный кореш.
— Зачем они тебе? Ты расследуешь убийство!
— Но ведь Мишка промышляет на погостах. Он «тихушник», грабит мертвых, снимает с них все. И, как намекали бомжи, не брезгует молодыми покойницами, свежими.
— Бомжи намекнули? А кто именно? — насторожился Юрий Михайлович.
— Да есть средь них дедок такой, плюгавенький.
— А ты знал его до того, как он бездомным стал?
— Нет! Не помню! А что?
— Так оболгать другого, да даже просто предположить, может только очень грязный человек, сам без стопоров на совести!
— Да не интересует меня бомжовая мораль! Конкретное дело раскрыть надо. Если Мишка «тихушник», ничего не исключено.
— Зачем ему мертвая, если в деревне, как сам говоришь, старая кадриль имеется — Ольга!
— Она ему отставку дала. Это точно.
— Даже если так, клевых баб по городу хоть метлой мети! Я не слышал, чтоб молодой мужик на труп полез! Может, только по глубокой пьянке? — засомневался Бронников.