— Ты ж пойми! Эти с дипломами к нам. Училище закончили. Таких на старый трактор не посадишь. Обидишь в зарплате — сбегут! Ведь без напарников вкалывают. Оттого больше получают. А и ты не бездомный! У родственника живешь.
— Да мне свою семью иметь пора! Что? Тоже к дядьке привести? — возмутился Никита.
— Семью? Тебе? Да кто ж пойдет за тебя? — удивился председатель.
Никита поначалу опешил. Забыл, зачем подошел к человеку, и ответил резко:
— Если ты, старый козел, семью имеешь, почему бы мне не завести?
— Ты меня с собой не равняй! Я нигде не опозорился! А тебе свое помнить стоит.
Никита отошел, едва сдержавшись, чтобы не вломить мужику. И рассказал Егору о разговоре с председателем.
— Поищу весной другое место. Не могу больше здесь. Куда ни ступи, сплошная пропасть под ногами. Чужие меньше зла причинят. А в своем углу, ну хоть лопни, нет для меня земли! — сетовал Никита.
— Не горячись! Не прыгай и не дергайся. Чего тебе не хватает? Председатель не то вякнул? Плюнь! Мы — работяги сможем без него. А вот он без нас — никуда! Да и новые трактористы долго не заживутся. Отработают с год и смоются в город. Там впятеро получать будут. Сами говорили. А кого на их тракторы? Нас с тобой! Еще и уговаривать будут. Вот тогда и поторгуемся. А пока молчи, — советовал Егор.
Никита обиделся. И не пошел голосовать на выборах. Когда к нему пришли с избирательного участка, послал матом членов комиссии и, захлопнув дверь перед носом, сказал грубо:
— Видал я ваших депутатов в гнилой транде! Пусть председатель голосует. У него шея толстая! Мне вся ваша власть до жопы!
За нее его и взяли.
Целых три месяца наскребала на обвинение районная прокуратура. Ей усиленно помогала Торшиха. Вспомнила все, с самого Никиткиного детства. Не остался в стороне и председатель колхоза:
— Этот контрреволюционный чирий надо выдавить из здорового колхозного тела! — сказал он на суде. В зале громко рассмеялись.
— Чего рыгочите? Этот буржуй даже колхозный трактор пользовал как хотел и отказывался помогать людям! Все под себя греб! Не только на выборы — ни на колхозные, ни на торжественные собрания не ходил. Считал себя выше всех нас! Выходит, сколько волка ни корми, он едино в лес смотрит.
— Так и отпустите!
— Скажите, товарищ председатель! Обвиняемый прогуливал или пил в рабочее время? — спросил адвокат.
— Еще чего не хватало!
— Он выполнял задание?
— Конечно!
— У вас были замечания к его работе?
— Пока нет.
— Так чем не устраивал колхоз?
— Своим поведением! Нахальным и вызывающим!
— Он с кем-нибудь подрался? Или опозорил в присутствии других?