— Честное слово, Жоржи, я совсем не понимаю, на что ты намекаешь. Я не утаил от тебя никакой тайны, ни большой, ни маленькой.
— Так ты ничем не возбудил ненависти к себе в Ричарде Редмайне? Ты никогда не был в Брайервуде?
— В Брайервуде? Я далее не знаю, где это место.
— О, Франк, лицо твое так правдиво, а между тем я его видела в медальоне, который показывал мне этот человек. Это было лицо соблазнителя его дочери.
— В каком медальоне? Какой дочери? Стыдно тебе, Жоржи, мучать меня такими загадками.
— Редмайн обвинял тебя в том, что ты увез его дочь, и показывал мне медальон с твоим миниатюрным портретом.
— Я увез его дочь! Когда же это было?
— Пять лет тому назад.
— А Брайервуд, вероятно, в Кенте? Но ведь ты знаешь, Жоржи, что я приехал в Кент в первый раз только в прошлом году, и что я никогда не снимал с себя миниатюрного портрета, кроме того, который подарил тебе. Право, Жоржи, наша жизнь не обещает быть приятною, если ты будешь время от времени делать мне такие сцены.
Сэр Френсис готов был рассердиться, и Жоржи пришлось извиниться и уверить мужа, что она никогда не сомневалась в нем, но была только очень несчастна, потому что этот ужасный человек казался способным на все и имел сильные доказательства справедливости своего обвинения, и что миниатюрный портрет был как две капли воды похож на ее милого Франка.
— Может быть, это портрет Гаркроса, — заметил сэр Френсис.
— О, нет. Лицо на портрете гораздо красивее и моложе его лица.
— Но портрет снят пять лет тому назад.
— Может быть, — отвечала Жоржи сомнительно, — но он больше похож на тебя. Подумай, что я должна была выстрадать Франк.
— Следовательно, ты сомневалась во мне, Жоржи. Это очень нехорошо с твоей стороны, это супружеская измена. Но ради Бога расскажи мне все, что знаешь о Рейдмане и об его обвинениях. Ты, может быть дашь мне возможность разъяснить это страшное убийство.
— Я знаю, что он был очень сердит и казался мне способным на все, — отвечала Жоржи, и на дальнейшие расспросы мужа описала сцену в библиотеке и повторила все, что сказал ей Ричард Редмайн.
«Это объясняет, почему Гаркросу не хотелось ехать сюда», — подумал сэр Френсис.
Он поцеловал жену и охотно простил ей ее проступок, который он назвал супружеской изменой.
— Но впредь никогда не сомневайся во мне, Жоржи. Ты рискуешь поддаться какому-нибудь обману, и я, может быть, не буду в состоянии доказать так легко мое alibi, как в этот раз. Теперь я пойду поговорить о том, что узнал от тебя, с констеблем Руфнелем и с Уэстоном Валлори.
— Неужели этого несчастного фермера повесят, Френсис?