— Извини, — сконфуженно пробормотал Гарольд, когда осознал, что за столом говорит только он, — я немного увлекся. Ты так хорошо слушаешь!
— Мне было интересно, — объяснила Анна.
— Вот почему я не могу смириться… Нет, — остановил он сам себя, — не буду тебя раздражать разговорами о твоей профессии.
Он вышел из-за стола и подбросил дров в пылающий камин.
— Это лишнее, — заметила Анна, — я собираюсь уезжать.
— Перед отъездом неплохо согреться как следует.
— В доме достаточно тепло. А если вдруг температура упадет, одеял у тебя наверняка с избытком.
— Я тебе говорил — люблю уют. — Гарольд вернулся за стол, но сел теперь не напротив, а рядом с Анной и впился жадным взглядом в ее лицо. — Неужели мне придется ждать новой встречи до Пасхи? Стоит ли запрещать мне видеть тебя хотя бы изредка?
Анна неожиданно почувствовала себя неловко. В самом деле, сейчас — не восемнадцатый, а двадцатый век. Кому интересна ее личная жизнь? Кто ее осудит?
— Хорошо. Если тебе так уж хочется, приезжай, — сдалась наконец она. — Но имей в виду: засиживаться допоздна я тебе не позволю.
— Бережешь свою репутацию?
— Нет. Просто не хочу вести уроки, засыпая на ходу и зевая каждые две минуты.
— Я не ослышался, мисс Ролтон? Вы согласились принять меня в один из свободных вечеров?
— Не дурачься, Гарольд, — сказала она устало.
— И ничего за этим согласием не кроется?
— Ровным счетом ничего.
— Попробую проверить, — решительно заявил Гарольд и наклонился к Анне.
Крепко сжав Анну в объятиях, он страстно поцеловал ее.
Анна сжалась, протестуя, и секунду спустя Гарольд ослабил объятия и с трудом оторвался от ее губ.
— Ты обещал, что не будешь возвращаться к тому, на чем мы остановились в машине, — упрекнула она его.
— Я и не возвращаюсь, я начинаю все сначала. Только на этот раз, — прошептал Гарольд, обжигая ее щеку жарким дыханием, — мы не в машине, не на холодной темной дороге, а у меня дома — в тепле, уюте и полном уединении. Эти условия нравятся мне гораздо больше, — он осторожно сжал губами мочку ее уха, — и мне гораздо приятнее обнимать тебя.
Черт побери, и мне тоже приятнее, подумала Анна. Тем не менее она решительно отстранилась.
— Признаю свою ошибку. Не надо было приезжать к тебе.
Гарольд удерживал Анну за плечи, и она поняла, что вырываться не имеет смысла.
— Не будем обманывать друг друга, — шепнул он. — Я хочу тебя, и ты, очевидно, тоже хочешь меня.
Анна залилась краской.
— Но ты не бойся, — продолжал Гарольд. — Я не пойду дальше, если, конечно, ты не захочешь.
— Я подобными вещами не увлекаюсь, — стараясь казаться спокойной, сообщила она.