Осторожно коснувшись плечей, я с отвращением убедилась, что следы от когтей глубокие и весьма болезненные. Обреченно выругалась, понимая, что скоро они совсем разболятся и будут аукаться еще не один день, но оборачиваться и просвещать по этому поводу лицемерного гада не стала — много чести, уроду мохнатому. Даже жаль, что на него пришлось потратить столько времени и сил. Вот уж правильно люди говорят: не делай добра — не получишь зла…
Я прерывисто вздохнула и, прямо на ходу нервно заплетая волосы в косу, как можно быстрее пошла в сторону тракта: нужно найти тихое место, хорошенько отдохнуть, обработать раны, успокоиться, в конце концов. А еще неплохо бы выпить, потому что после таких переживаний лучше забыться и крепко уснуть, чтобы не бередить свежие царапины и не травить растревоженную душу. Да и полнолуние сегодня. Прямо один к одному! Тирилон этот, трактирщик, клетка, незнамо где болтающийся оберон… устала я. Дико устала от всего. Не могу больше. Вот и голова что-то разнылась…
В кои-то веки мне вдруг захотелось забиться в какой-нибудь тихий уголок, под теплое одеяло. И, сжавшись в комок, как когда-то маленькой девочкой, неотрывно смотреть на пляшущий в сумерках огонь, терпеливо слушая шепот звезд, тихий шелест ветра, постепенно усмиряя гнев и избавляясь от ненужных воспоминаний. Всего лишь немного покоя. Капельку тепла. Крохотную толику тишины, немного времени, и я приду в себя. Обязательно приду, если, конечно, справлюсь с наступающим полнолунием.
Я растерла горящее лицо, незаметно смахнув набежавшую влагу с ресниц, прерывисто вздохнула и, стараясь сделать это незаметно, покосилась за спину. Но, слава Двуединому, никого не увидела, потому что получивший свое сокровище оборотень, судя по всему, угомонился и больше меня не преследовал.
Ночи в лесу всегда наступают неоправданно быстро. Небо над головой еще довольное светлое, а вокруг уже не видно ни зги. Даже солнце не до конца зашло за горизонт, но если тебе не повезло опоздать с возращением домой, считай, пиши-пропало: в сумерках начинается совсем другая жизнь. Открывают глаза совсем иные звери и то, что днем не показалось бы тебе достойным внимания, среди ночи вдруг приобретает другой, более зловещий оттенок. Будь то назойливый комариный писк или кваканье лягушек на ближайшем болоте. Змеиное шипение, треск кем-то сломанной ветки, упавшая шишка возле соседнего дерева, чей-то отдаленный рык…
Я плотнее завернулась в плащ и забилась под низко опущенную еловую лапу, которая почти полностью скрыла меня от довольно улыбающейся луны. Луна была, как назло полная, сильная, невыносимо притягательная. Манящая настолько, что пришлось прикусить губу и до боли сжать кулаки, чтобы не поддаться ее чарам и не выйти наружу. Костер разводить не стала, потому что совсем не была уверена, что сумею удержаться и не наступлю в него в приступе ненормальной забывчивости. Поэтому просто лежала, сжавшись в комочек, потихоньку прихлебывала прихваченное у Дрыги вино и честно старалась не обращать внимания на отчаянно ноющие плечи.