Провозившись с изготовлением лука весь вечер, охотник тревожно уснул, у мерно потрескивающего костра.
Проснувшись ранним утром, Володя направился проведать Машу и заметил пушистый кошачий хвост, растаявший в предрассветных сумерках оконного проема.
- Не ну ты посмотри зараза какая! А?!
Смочив тряпку водой, он осторожно начал протирать лицо девушки, как вдруг заметил, лежащую у перины из листьев, здоровенную, дохлую крысу. Подняв ее за хвост, Володя посмотрел в сторону оконного проема.
- С нами делятся добычей. Значит, это не простая кошка. В смысле, не дикая. Возможно, гдет-то рядом живут люди.
Немного поразмышляв над своими предположениями, мужчина напоил девушку и вышел в соседнюю комнату. Ему нужно было готовиться к дневной охоте.
При помощи ножа, Володя отколол от половой доски, тонкую и длинную щепу. Трехгранная, как штык трехлинейки, она была около семидесяти сантиметров в длину. Взявшись за нож, охотник стал вытачивать из щепы тонкую и по возможности ровную стрелу.
Он уже заканчивал приматывать грубой ниткой мешковины, оперение к стреле, когда....
Его внимание привлекла, сорока белобока, приземлившаяся на открытой площадке, в семи метрах напротив крыльца 'сельсовета'.
Не отрывая взгляда от птицы, он очень осторожно дотянулся до своего двухметрового лука и вложил в паз стрелы тетиву из крепкой синтетической нити, извлеченной им из своих штанов.
Наведение на цель осуществлялось на глубинном, интуитивном уровне, поскольку стрелок имел только эмпирическое представление о том, как стрела может повести себя в полете. Владимир всем своим существом желал произвести снайперский выстрел.
Легкий, еле слышный звук, - бум, и тонкая стрела прошила птицу, пригвоздив ее к земле. Охотник, пославший стрелу, вздохнул с облегчением.
Прикрыв глаза, Володя приставил лук к стене и через минуту раздумий, пока не затихла птица, неспешно направился к своей добыче.
---//---
Разместив жестяную емкость на двух киричах в центре кострища, Владимир схватил первую попавшуюся книгу и вырывая из нее пожелтевшие листы, комкал их и засовывал под 'кастрюлю'. Черз минуту, по краям бумаги появлялись оранжевые огоньки, затем она вспыхивала ярким огнем. Аномальный огонь оказался живучь, и затихнув, даже полностью потухнув, мог ждать появление новой 'пищи' довольно долгое время.
Подбросив свежего хвороста, Володя сел по татарски скрестив ноги и наблюдал как танцующие языки пламени водят хоровод вокруг жестяной емкости. Его взгляд опустился на лежащую у ног книгу. Он взял ее в руки и раскрыл на первой попавшейся странице. Как-то само-собой глаза зацепились за ровные строчки на пожелтевшей бумаге, и как будто тихая река, в его сознание потекли слова и предложения, порождая смысловые образы....