Нина встретила его удивительно спокойно и приветливо. Она была в одном домашнем халатике, который периодически призывно распахивался.
И это злило Фокина. Они, конечно, займутся любовью. Но не так же сразу. Надо много обсудить… И чего это она радуется, когда муж у нее в тюрьме? Радуется приходу любовника? Хороша!
Мысли у Фокина путались. Он никак не мог уловить причину своего раздражения. Ведь ее любовник – это он. И радуется она его приходу. Это должно быть приятно. Должно греть, а не злить.
– Странно мне, Нина. Муж на нарах мается, а ты такая… Совсем ты его не любишь, не жалеешь.
– Очень люблю.
– А меня?
– И тебя, Фокин, очень.
– Очень ты любвеобильная. Всех мужиков очень любишь.
– Нет, Фокин. Всех не могу. Не успею. Пока я только вас двоих выбрала.
– Что это значит «пока»?
– То и значит, Фокин, что ты скоро можешь стать старым брюзгой, занудой. Вот тогда я перестану тебя любить… Я же тебя к твоей благоверной не ревную. И любишь ты ее… Любишь! Она – мать твоих детей. За всю жизнь – только тебе отдавалась. Пусть без удовольствия, но только тебе. Ты не можешь не ценить это, Фокин. Потом она прекрасный собеседник. Она же искусствовед у тебя? Раннее Возрождение? А я о нем так, понаслышке знаю… Зато я, Фокин, кое-что другое знаю, что ей недоступно. И знаю, и умею.
При этом Нина встала перед Фокиным и уже демонстративно распахнула халатик. Он понял, что сейчас серьезного разговора не получится. Да и нужен ли он? По сравнению с тем, что его сейчас ожидало, все остальное казалось мелким, тусклым, суетой сует…
Беседу они возобновили часа через два.
– К Дмитрию меня, Фокин, не пускали. А с адвокатом я встречалась. Ничего нового, но муж опять просит действовать через «Сову». Чем ему приглянулся этот Савенков?
– Так я и действую. Буквально на поводу у него иду. Две его статьи опубликовал, так он сегодня третью притащил.
– Читала я, Фокин, эти статейки. Непонятно, зачем он их публикует. Там только общие фразы и намеки, что он знает, из-за чего убили старушку. Так это и мы с тобой знаем. Он бы лучше сказал, где этот чемодан.
– Так он сказал! Савенков сегодня все мне сообщил. Ты мне слова не даешь сказать. Я еще два часа назад хотел…
О таких важных вещах Фокин не мог говорить лежа. Он вскочил и, бегая по комнате, выдавал важную информацию. Не всю сразу, а порциями, после каждой фразы останавливаясь и поднимая указательный палец к потолку.
– Этот Савенков случайно оказался дачным соседом убиенной старушки… А она на участке построила кирпичный бункер со стальной дверью. Зачем? Правильно – хранить там то, что не хотела держать дома… Завтра в номер пойдет заметка, где Савенков обещает сенсационный материал и освобождение невиновного Дмитрия Назарова…