– Я, Катя, постараюсь поговорить с этим Борзенко… Правда, его не так просто поймать. Популярная личность.
– А у меня есть номер его сотового телефона. Он сам мне его продиктовал, когда я одна в офисе была. Он еще сказал, что по этому номеру он всегда ответит… Я им потом записочку передала, но телефон и в свой блокнот записала. Я всегда так делаю…
– Хорошо, Катя. С Борзенко все понятно… А что за документы они тебе оставили?
– Они не оставляли. Я сама их взяла… Иногда бывает очень много работы, и я беру печатать договора домой. Беру всю коробку дискет и журнал.
– Какой журнал?
– Так они ни один документ не пишут на отдельных листах. Только в больших тетрадях, где каждая страница пронумерована. Юрий Антонович так мне и сказал: "Закалка старого разведчика. Секретное делопроизводство. Никогда не пиши на неучтенных листах".
– Знаю, Катя. Я это тоже проходил. Но все хорошо в меру… Значит у тебя и все дискеты, и их журналы.
– Журнал только от Юрия Антоновича. От Ткача. Вдовин последнее время мне ничего печатать не давал. Он и в офисе-то почти не появлялся… Их что, убили? Вы мне скажите правду, Игорь Михайлович. Я не испугаюсь…
Савенков позвонил Борзенко прямо с дороги. Не так сложно было найти несколько фраз, которые сделали встречу обязательной.
Рандеву назначили на нейтральной почве – на смотровой площадке Ленинских гор, около трамплина.
Савенков понимал, что Борзенко может быть не один. И, если это очень крупная игра, их не удовлетворит мирная беседа с видом на Москву. Они захотят продолжить ее в каком-нибудь уютном подвале. Правда, самое большое, что можно было сейчас сделать, это позвонить Марфину и сообщить, с кем он идет на встречу и у кого потом спрашивать об исчезновении сыщика.
Они сразу поняли, что место встречи надо изменить – Борзенко начали окружать те, кто хоть раз видел его на экране. А кто его не видел?
Первыми популярную личность атаковали новобрачные и их группы сопровождения с видеокамерами и шампанским.
Борзенко улыбался, раздавал поздравления и автографы, но при этом активно пятился, отступая к своей машине. Савенкову ничего не оставалось, как сопровождать любимца публики.
Разговор они начали только в машине, отъехав от опасного места.
– Завидую вам, господин Борзенко. Такая популярность. Просто – народная любовь. Приятно?
– В гробу я видел эту любовь. Она меня лишила свободы. Где я могу быть, кроме дачи и квартиры? Останкино. Еще десяток элитных точек, где только свои. И все! Я не могу в метро спуститься, хлеба в магазине купить. Сегодня нахально приставали, а обычно просто глаза пялят, сопровождают. Я, как рыбка в аквариуме, как музейный экспонат, восковая фигура…