– Вы все правильно понимаете, Савенков. Значит, вы понимаете, что так я разговариваю только с вами. Как юрист с юристом… Если бы у вас была эта расписка, если бы он по дурости захотел меня подставить и себя угробить… Да, можно было бы натянуть на взятку. Очень трудно, но можно. А сейчас – дудки!
– Юрий Андреевич, вы знали, что у Маруева кроме вас было еще два крупных должника?
– Нет.
– Один из них три дня назад убит.
Чикин молчал очень долго. Только сейчас он понял, что дело не во взятке, о которой узнал случайно шустрый сыщик и сейчас торгуется, пытаясь подороже продать свое молчание… Если одного из троих должников убивают и если это убийство связано с долгом – риск слишком велик. Кто тогда следующая жертва? Тот, еще оставшийся в живых должник, или он – Чикин? Это как с монеткой – подбросил и смотри: орел или решка. Только тут выпадает другое: жизнь или смерть…
Чикин почувствовал, что бледнеет. Он машинально начал массировать лицо руками… Надо что-то говорить… Умеет этот сыщик держать паузу. Их что, и этому учили в их КГБ? Психологи!
– Мне очень хочется надеяться, господин Савенков, что вы не будете копать в сторону… моих услуг Маруеву.
– Обещаю, Юрий Андреевич.
– Так вот… расписку мне передал… вернее – продал некто, назвавшийся родственником Маруева.
– Вы здесь с ним встречались?
– Нет, нет… Он позвонил и мы встретились в городе. На Таганке. Он сам место назначил… Я чувствовал, что Маруева убили и испугался. Эта бумага могла бы наделать много шума.
– Сколько он с вас запросил?
– Всего десять тысяч.
Сейчас Савенкову предстояла встреча с последним должником. Но вдруг он понял, что сейчас услышит такую же историю о звонке «родственника», встрече на Таганке… Разве что описание внешности этого продавца расписок будет другим… Савенков улыбнулся, вспомнив портрет, представленный Чикиным:
– Рябой, лохматый, в черных очках и с пышными усами… Не получится у вас фоторобота, Савенков. Ерунда все это! Он в гриме был.
– Почему вы так решили, Юрий Андреевич.
– А у него один ус отклеился.
* * *
Говорят, что история не терпит сослагательного наклонения. Невозможно рассуждать: что было бы с миром если бы… Самый маленький фактик может стать основой вселенского светопреставления, может осчастливить или убить миллионы людей. Действительно, что было бы, если бы железный, стальной большевик Коба в марте тринадцатого года не вернулся с охоты, в прорубь бы провалился, продрог бы, окоченел бы в Туруханских дебрях. Или сотню лет назад молодая австриячка произвела бы на свет не мальчика Адольфа, а девочку Гретхен…