Покрытые зеленой плесенью стены длинного, уходящего в бесконечность коридора, освещенного тусклыми лампами, безудержно рыдали. Горячий пар подземного коллектора оседал на них крупными каплями, сталкиваясь с холодными потоками воздуха, проникающими через маленькие отдушины в потолке. Через них же в мрачные подземные лабиринты робко заглядывало безрадостное, холодное небо, точнее, маленькие кусочки его. Трубы справа, трубы слева, а под ногами противно хлюпает вода.
– Где я? И кто вы? – прошептал Анатолий, морщась и сжимая ладонями пульсирующие болью виски.
Время, до этого едва ползущее, вдруг взбрыкнуло и уверенным бодрым шагом двинулось вперед. Сознание полностью очистилось от дурмана, сковывающего тело, картинка перед глазами мгновенно прояснилась.
Девушка, так естественно сыгравшая роль беспомощного создания, с нескрываемым интересом рассматривала Анатолия.
– На живца ловите? – хищно улыбнулся он, и когда девица метнулась к нему, перехватил приближающуюся руку. Шприц, зажатый в ладони, выскользнул и, громко булькнув, исчез в мутной жиже под ногами.
– Мне больно! – воскликнула очаровательная приманка, испуганно оглядываясь в поисках поддержки.
Мужчина, прятавшийся за трубами в углу, зашелся в кашле.
– Медведь, помоги! – умоляюще протянула обладательница роскошной рыжей шевелюры. И тот, кого девица называла Медведь, дернулся навстречу кулаку Анатолия. Встретившись с костистым неприятелем, небритая физиономия ойкнула, и ее обладатель успокоился на одной из труб. Анатолий ударил добротно, но не злобно, вложив в удар ровно столько силы, сколько нужно было для того, чтобы оглушить противника. Однако Медведь, не уступающий молодому человеку в росте, оказался на редкость слабым и надолго погрузился в бессознательную дрёму. Потёртая кожаная шапка слетела с его головы.
– Профессор? – широко распахнув глаза, Анатолий всматривался в знакомое лицо.
Девица, получив временную свободу, потянулась к поясу, но Анатолий вновь перехватил её руку.
– Галочка! – подчеркнуто вежливо произнес он. – Я по вашей терминологии – разумчек. Со мной лучше договариваться, чем воевать.
Вспоминая сиреневоштанного тюремщика, он ощупал ухо и с удивлением обнаружил, что плейт исчез, только там, где ушная раковина переходит в слуховой канал, появилась небольшая опухоль.
– Что это? – прорычал он, надавливая на мягкую шишку. – И где плейт?
Девушка попыталась вырваться, но Анатолий лишь сильнее сжал ее запястье и она успокоилась.
Сжатые алые губки, зеленые глаза – Анатолий вдруг понял, что хорошо знает это лицо.