– Кто-то… что-то… совсем недавно искал, – произнёс он по слогам, превращаясь в бдительного работника спецслужб. Внимательно осмотрел комнату, небрежно пихая ногой сваленные в кучу мониторы. Поднял лежащий кверху ножками деревянный стул и робко присел, словно боялся, что тот развалится от его веса.
Тяжело скрипнув, стул выдержал.
Медведев спешно пробрался к окну, и, высовываясь наружу, обнаружил внизу Жору. Оседлав мусорный бак, парень со слезами на глазах тянул металлическую крышку на себя.
– Очкарику помощь требуется? – изрекла голова Ванькина, появляясь рядом с плечом профессора.
– Илюша, давай вниз, живее!
– Чё я там забыл? – удивился Ванькин, возмущенно выпучивая глаза, но послушался. Вскочив на подоконник, ловко перебрался на пожарную лестницу и быстро спустился на землю.
Медведев сунулся следом и через минуту догнал здоровяка возле помойки.
– Какой-то гад замотал крышку. Я ничего сделать не могу, – Жора развел окровавленные руки. – Здоровый, должно быть. – Он ткнул пальцем в закрученный петлей металлический стержень и подозрительно взглянул на Ванькина.
– Ты чё на меня вылупился, сопляк? – начал тот, но Медведев, положив руку на плечо, спокойно произнес:
– Илья, там Бейрут. В бачке.
– А вы откуда знаете? – только и успел пробормотать Жора.
Резкий толчок Ванькина сбросил его на землю.
Атлет вцепился громадными ручищами в загнутые края.
– Там ему и место! – багровея от напряжения, вытолкнул он через силу.
Черные, вспухшие вены проступили на его висках. Крышка заскрипела, но не поддалась. Илья с удивлением посмотрел на бак:
– Ты не прав, очкарик! Гад не мог быть таким здоровым. Стопудово, пользовался монтировкой.
После нескольких попыток, матерясь и удивляясь, Ванькин все же сумел оторвать петли, державшие крышку, однако арматура так и осталась нераспрямленной. Расстроенный, он хотел было отойти в сторону, но заглянув в бак, замер на месте.
– Какого?! – завопил, вырывая из смёрзшихся объедков худое тело. – Профессор, он, похоже, того. Остыл уже.
– Сам ты остыл! – Жора схватил неподвижную, ледяную руку Бейрута.
Медведев опустился на колени, обхватывая запястье мальчишки, радостно улыбнулся, почувствовав едва ощутимое биение пульса.
Что-то большое и лохматое ткнулось в лицо, сбило с ног. Профессор инстинктивно закрыл глаза, чувствуя, как шершавый влажный язык касается носа.
– Цербер, не сметь! – раздался над головой знакомый голос.
Шерстяной ком отступил, большая квадратная морда отодвинулась, и профессор обнаружил перед собой знакомого сенбернара. Поднимая глаза, он встретился взглядом с хозяином пса.