Итак, что мы имеем: мужик из Германии, пишет без ошибок на русском, зовут его Лушик. Кто это? Где Лариска могла с ним познакомиться? И что это за идиотское имя? Конечно же, это что-то уменьшительно-ласкательное, производное, но от чего? Я стала читать дальше и, дойдя до ее последнего письма, просто обомлела – в нем говорилось о том, что у Лариски будет очень богатое приданое, на которое неведомый мне пока Лушик сможет открыть свою фирму, причем ответа на это свое письмо она почему-то не получила. Интересно, откуда у Лариски может взяться богатое приданое?! Что, Андреев ей его подарит?! Конечно, нет! Тогда откуда? Не о кузнецовском ли золоте идет речь? Но какое отношение Лариса имеет к купцам Кузнецовым? Принадлежит к его потомкам? Но они все выехали за границу. Кто-то из них вернулся? Ерунда! Знай она что-то о тайнике, давно бы забрала все оттуда. К тому же смерть Андреева сюда вообще никак не вписывалась.
– Лушик, Лушик, Лушик… – бормотала я себе под нос, заваривая очередную порцию кофе. – Что-то такое я не так давно слышала…
И тут меня осенило: Карлушка! Ну конечно! Именно так назвал Андреев помощника Штерна, приезжавшего в Тарасов по поводу «Немецкого дома». Вот тебе и Лушик! Ах ты, черт! Едва успев спасти турку с кофе – пена уже поползла вверх, – я налила полную чашку и вернулась к компьютеру.
Какой, к черту, сон?! Я чувствовала себя так бодро, словно только что проснулась и приняла холодный душ. Итак, переписка прекратилась неделю назад, причем Лушик не ответил на последнее письмо Лариски. Почему не ответил? Упоминание о богатом приданом не могло его не заинтересовать! Он ей позвонил? Но в распечатке ее звонков не значились международные переговоры… Так ничего и не поняв, я на всякий случай перегнала всю их переписку к себе на компьютер: вдруг Лариска вздумает ее уничтожить, а мне она еще для чего-нибудь пригодится.
Ничего не поделаешь, придется звонить Иоганну Штерну. Я посмотрела на часы и решила, что это вполне уместно из-за разницы во времени: вряд ли он уже лег спать. Я покопалась в сумке и нашла его визитку, где, кроме рабочего, имелись номера его домашнего и сотового телефонов, а также электронный адрес.
– Извините меня за поздний звонок, господин Штерн, – сказал я, когда он мне ответил. – Но меня к этому вынудили особые обстоятельства. Это Татьяна Иванова вас беспокоит. Мы с вами…
– Я помню вас, Татьяна, – перебил он меня. – Мы с вами встретились не так давно, чтобы я мог вас забыть, да и обстоятельства нашего знакомства были настолько необычны, что не позволили бы мне это сделать. У вас что-то случилось?