Последние слова он произнес адски двусмысленным тоном, что рассердило Алексея. Он оттолкнул руку Видока и без посторонней помощи поднялся с места.
– Как вам будет угодно, – промолвил Видок иронически. – Там на лестнице довольно крутые ступеньки, смотрите не сломайте себе шею.
И он повернулся к Бошану, которому принялся рассказывать выдуманную на ходу историю о деле, которое он, Видок, сейчас расследует, и о том, каким образом ему удалось выйти на шайку Мышиного Короля. Бошан слушал его, почтительно кивал и мотал на ус.
Цепляясь за перила, Алексей кое-как спустился по лестнице, но от свежего воздуха у него опять закружилась голова, и он замер на месте. От темной кареты, стоявшей в конце переулка, отделилась неясная женская тень и поспешно подбежала к нему.
– О боже мой, вы ранены? Какой ужас! Обопритесь на мою руку, я немедленно доставлю вас к доктору.
Алексей, которому от потери крови сделалось совсем нехорошо, покорно позволил увлечь себя в карету. Все плыло перед ним, как в тумане. Полина села рядом с ним, и он, забывшись, уронил голову ей на плечо. Теплая рука обхватила его за плечи.
– Кучер, трогай! Боже мой, но вам совсем плохо…
Алексей не отвечал. На какое-то время он провалился в бессознательное состояние, а когда очнулся, то понял, что едет куда-то в карете и что рядом с ним, в полумраке, женщина. От нее пахло тонкими духами. Аромат щекотал Каверину ноздри. Он пошевельнулся и сразу же почувствовал резкую боль в груди. У Алексея вырвался стон.
– Что с вами, вы живы? – донесся до него испуганный женский голос.
Хотя молодому человеку было очень плохо, он тем не менее не мог не улыбнуться наивному вопросу. Ах, женщины, вечно они такие… такие непостижимые… такие чудесные…
– Жив, – сказал он, – благодаря вам. Спасибо, Полина.
Он притянул девушку к себе и крепко поцеловал ее. Сначала она попробовала вырваться, но потом уступила.
Карета перевалила через мост, на котором ярко горели газовые фонари. Свет их скользнул по лицам сидящих в карете, и Алексей невольно отодвинулся. Он перевел взгляд на сидящую рядом с ним женщину и увидел ее лицо.
Это была великая княжна Александра Михайловна.
Сначала Алексею показалось, что он спит и видит сон, потом осознал, что никакого сна нет и в помине и что он действительно катит через ночной Париж в карете с племянницей российского императора, которую он только что, презрев этикет, а также законы приличия и неприличия, самым вульгарном образом облобызал, как простую фрейлину.
Но все-таки – почему она здесь? И почему выдала себя за Полину Серову? Эта мысль не давала Алексею покоя.