– О сударь! – простонала она, всхлипывая. – Сударь! Только вы один можете помочь нам!
– Ну уж нет, – пренагло ответил Алексей, одной из отличительных черт которого, как уже упоминалось выше, была исключительная злопамятность. – По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания помогать вам, так что лучше обратитесь к кому-нибудь другому.
Голикова зарыдала. Слезинки скатывались по ее длинному носу, и это было столь неэстетичное зрелище, что Алексей уже готов был повернуться к ней спиной.
– Она пропала! – простонала Варвара Федотовна между двумя всхлипываниями. – Великая княжна Александра Михайловна пропала, ее похитили! Ах, сударь, как это ужасно! Его высочество принц Вильгельм-Людвиг в таком горе!
Алексей застыл на месте, после чего очень медленно повернулся к Голиковой.
– Простите, – перебил он фрейлину, которая собиралась и дальше толковать ему про безутешного Вильгельма-Людвига. – Что вы сказали? Что произошло с Адини… с Александрой Михайловной?
– Ее похитили! – пролепетала Голикова. – Кучера ранили, горничную оглушили, а ее высочество украли! Это ужасно, ужасно, ужасно!
– Кто ее похитил? – очень тихо спросил Алексей.
Варвара Федотовна смутилась.
– Сегодня мы получили от них письмо. Оно… В нем упоминаетесь вы.
– Давайте письмо сюда, – велел Алексей, протягивая руку. Он начал понимать, что именно происходит.
– Мы подумали, что это какая-то шутка, – бормотала Голикова, роясь в своем объемистом корсаже, – но там была еще записка от княжны.
– Письмо! – рявкнул Алексей. Бедная Варвара Федотовна заметалась.
– Да-да, сейчас… Вот оно.
Алексей вырвал у нее грязный бумажный конверт, дернул щекой и извлек из него два листка бумаги. Первое послание было совсем коротким.
"Если господин Каверин еще желает увидеть свою принцессу грез в живых, он может обменять ее на другую принцессу грез, которая ему не принадлежит. В случае отказа его принцесса вернется к нему по частям».
Вторая записка, написанная нервным ломаным почерком по-французски, была от княжны.
"Варвара Федотовна, меня похитили. Они требуют, чтобы я писала вам совсем кратко. Пусть господин Каверин возьмет камень (он знает, какой) и в половине пятого, вечером, 27-го числа станет на Новом мосту. Это вопрос жизни и смерти. Не мешкайте. Ваша Александра».
– Черт подери! – вырвалось у Алексея, когда он прочитал последнее письмо.
Варвара Федотовна с выражением мольбы на уродливом лице повисла на его локте, и он даже не сделал попытки высвободиться.
– Сударь, скажите, вы ведь спасете ее? Вы ведь не дадите ей погибнуть?
– Вы прибыли в карете? – вместо ответа спросил Алексей.