— Нет, нет, я не могу задерживаться, там ждут раненые...
Стали прикидывать, кому везти хирурга в филиал полевого госпиталя? Баторов сильно устал. Пока подбирали подходящего бойца, появился Бальжан — похудевший, сердитый. Оказывается, он вовсе и не думал отдыхать после трудной поездки — бродил возле машин, допытываясь, смогут ли спасти комбата.
— Я повезу доктора, — сказал, насупившись, Бальжан. — Я привозил, я и увезу, больше никто не знает дорога.
— Вы устали, вам надо отдохнуть, — пытался отговорить его Викентий Иванович.
— После война отдыхать будем, — отрезал Бальжан и, пошатываясь, направился к мотоциклу.
Викентий Иванович не стал возражать, рассеянно пожелал Бережному доброго пути.
Запахнув мокрую, забрызганную грязью плащ-накидку, хирург направился к заведенному мотоциклу. Но вдруг на полпути остановился: «Не выйдет ли проводить?» Нет, не вышла. Модест Петрович шагнул вперед, сел в коляску.
— Давай! — приказал Баторову.
Мотоцикл дыхнул синим дымом и помчался вдоль распадка. Предстоял опасный обратный путь, но Бережной не думал сейчас об этом. Ему хотелось лишь одного: скорее добраться до госпиталя. Только этого — и ничего другого.
После короткого привала бригада снова тронулась в путь. Куда ни глянь — вода. То не было ее ни капли — губы трескались от жажды, а теперь залито все — хоть на лодке плыви!
Зашумел, забрызгал водяной пылью Большой Хинган, зашипел ручьями и водопадами, точно озлился за то, что люди посмели ступить на его косматую гриву...
Катились вниз воды.
Катились вниз танки.
Переднюю командирскую машину ведет Гиренок. Он занял место механика-водителя, повредившего руку при спуске с вершины Хорул-Даба. Командир этой машины получил ранение при бомбежке Ворот Дракона. И вот из двух экипажей сделали один. «Безлошадный» Гиренок снова за рычагами — и черт ему не брат!
Автоматчики бежали по жидкому месиву вслед за танком. Настроение у всех радостное. Как ни труден путь, а Хорул-Даба уже позади. Непролазная грязь — ерунда. Зато — под горку. О состоянии здоровья Ветрова им ничего не говорили, и они надеялись, что все обойдется хорошо. Тем более самый главный хирург приезжал. Быть комбату на ногах в самое ближайшее время! А с ним ни град, ни дождь нипочем.
— Что он нам, дождик, — ведь он без сучков! — бодрился Юртайкин.
— Это правда — дождик Сеньке нипочем, — слышится голос Посохина. — Он только грязи боится — малосильный, завод у него скоро выходит. Засекаться стал на левую ногу, как Фиалкина кобыленка.
В ответ Юртайкин норовит достать черенком саперной лопатки Поликарпову стеклянную фляжку. Все десантники давно побили фляжки на крутых спусках, на подъемах. Один хитроумный Поликарп пронес свою в сохранности. Обернул ее мохом, засунул в чехол и попивает водицу из своих «лезервов» Сеньке на зависть.