Грозовой август

В гарнизонном Доме офицеров с утра не умолкала музыка. У входа заливался установленный на дубе громкоговоритель. На высоком овальном балконе с белыми колоннами играл духовой оркестр пехотного училища. Мелодии маршей уплывали в весеннюю небесную синь, разливались но зеленой площади, где бурлили под кумачовыми флагами шеренги демонстрантов. Первомайский праздник совпал с победными боями за Берлин и принес как бы двойную радость — подходил конец войне.

После демонстрации люди столпились у репродуктора — слушали, как там дела на фронтах, с радостью обсуждали самые свежие известия. А на солнечной стороне, под высоким дуплистым вязом, ребятишки, занятые своими детскими забавами, с хохотом наблюдали, как прилетевший скворец вытряхивал из скворечника непокорного взъерошенного воробья.

Когда стемнело, в белом с высокими сводами зале начался выпускной вечер пехотного училища. Выпускники выслушали итоговые приказы, добрые напутственные пожелания, потом много пели и отводили душу в танцах. В перерывах подбегали к распахнутым окнам. Залитые светом, они выходили в темный сад. Оттуда тянуло пьянящим запахом тополя и оттаявшей земли.

Напоследок по установившейся традиции духовой оркестр заиграл старый вальс. Знакомые звуки мерно плыли под высокими сводами — то затихали, словно долетали сюда из глубины десятилетий, то снова набирали силу. В тесном круговороте танцующих пар золотились новенькие офицерские погоны, пестрели небогатые девичьи наряды, отражаясь синими, желтыми, розовыми бликами на шаровых плафонах ажурной люстры.

Зал загудел, подпевая оркестру.

У самой сцены, возле дверей в комнату отдыха, образовался дружный хор. Молоденький сероглазый младший лейтенант с растрепанным вздыбленным чубчиком, звонко выводил:

Дирижировал оркестром сам творец вальса капельмейстер училища Илья Алексеевич Шатров — сухощавый невысокий старик с белой короткой бородкой и темными широкими бровями, придававшими его матово-бледному лицу строгое, почти суровое выражение. У него орлиный профиль. На груди поблескивал старинный орден Станислава с мечами, а на плечах топорщились капитанские погоны, совсем несоответствующие его почтенному возрасту.