Пу И беспрестанно курил, нервно бросал недокуренные сигареты в пепельницу и тут же зажигал новые. Руки его заметно подрагивали, волосы прилипали к мокрому лбу.
— А куды ж вы задивалы свою матчасть, ваше величество? — как можно вежливее обратился Цыбуля к императорской особе.
Посохин принялся поправлять и перекладывать диванные подушки и обнаружил под одной из них маленький браунинг.
— Вот он, паря, куда завалился, ваш пистолетишко! — обрадовался Поликарп, вынул из браунинга обойму и протянул его императору. — Отдайте нашему старшине — от греха подальше. А то он у нас строгий насчет этого дела...
Пу И смущенно взял браунинг и положил на стол. Старшина сунул пистолет в свою полевую сумку, удовлетворенно шлепнул по ней. Теперь, мол, полный порядок!
Державин задал Пу И несколько вопросов. Но за него отвечал советник Иосиока. Он сказал о плохом самочувствии императора и просил отпустить его в Японию.
— К сожалению, мы не можем выполнить вашу просьбу, — ответил Державин. — Теперь за безопасность императора отвечает советское командование. Время военное, его самолет могут по ошибке сбить американские или наши истребители. Разумнее всего его величеству отправиться на советском самолете под надежным прикрытием истребителей в штаб нашего фронта.
Викентий Иванович перевел. Державин, не дожидаясь согласия императора, пригласил Пу И следовать вместе со свитой к самолету.
— Прошу. Не будем задерживаться.
До транспортного самолета Державин сам сопровождал «правителя» Маньчжурии, Викентий Иванович переводил их разговор. Пу И говорил Державину, что он прежде всего ученый-ботаник и не имел прямого отношения к управлению страной. Управлял Маньчжоу-ди-Го генерал Отодзо Ямада. Он, Генрих Пу И, готов хоть сейчас письменно подтвердить это.
След в след за «сыном неба» ступал ефрейтор Туз, позади всех ковылял Поликарп Посохин. Он подвернул где-то ногу и теперь заметно прихрамывал.
Молча шагали запыленные, вспотевшие японские генералы и офицеры. Придерживая длинные мечи с лакированными рукоятками, они, нахохлившись, смотрели куда-то в сторону.
У взлетно-посадочной полосы к Иволгину подскочил Драгунский.
— Неужели это действительно император Маньчжурии? — спросил он.
— Точно. Он самый.
— Ты взял?
— Посохин обнаружил...
— Фу ты, черт! Схватить такую птицу! И кому повезло?
Валерий посмотрел на конвоиров, с сожалением покачал головой. Он был явно недоволен тем, что все происходит слишком буднично, без должной торжественности. Разве так надо брать в плен подобную персону? Ведут, будто какого-нибудь загулявшего начпрода в комендатуру. Рядом Викеша в своей мешковатой выгоревшей гимнастерке, сзади шкандыбает Поликарп Посохин. Провести бы этого императора под обнаженными шашками перед фоторепортерами всего мира. Гляди, планета, каких субъектов пленил гвардейский батальон автоматчиков четырежды орденоносной танковой бригады!