И вот сложилась такая тяжелая обстановка: связи с далеко отставшими полками нет, противник, воспользовавшись растянутостью подразделений дивизии, решил ударить танками и пехотой во фланги наших двух выдвинувшихся вперед полков. А тут я еще сильно заболел туляремией, у меня поднялась температура — до 40–40,5°.
«Может произойти самое страшное, — думал я, — если немцы начнут против нас развивать активность. Мы израсходуем боеприпасы, а дальше что? Командование дивизии не знает, где мы и что с нами, быстро помочь не сможет».
Только утром 31 декабря к нам прибыл самолет с приказом — полковнику Вайцеховскому возглавить полки и прорываться на соединение с главными силами дивизии в направлении Барково. Однако при посадке самолет был поврежден и не смог возвратиться назад. Поэтому командир дивизии так и не знал, получили ли мы его приказ.
Что. предпринять дальше? В каком направлении пробиваться? И лишь когда план выхода из окружения был обсужден, вдруг прибыл офицер связи штаба дивизии, пробивавшийся около полутора суток по лощинам и балкам. Он доставил нам приказ командира дивизии выйти из окружения на Гремячье, находившееся в 5 километрах восточнее деревни Труды Меряева.
В выходе полков из окружения большую помощь оказали проводники — жители деревни Федоровки. Выходили полки таким образом. Один батальон атаковал Вязовое. Завязался бой на противоположной окраине деревни. А в это время остальные силы прошли мимо населенного пункта другой окраиной. Проводники вели колонну, используя лощины и укрытия. Следующий населенный пункт атаковал другой батальон, а атаковавший Вязовое следовал за главными силами как арьергард.
Но был и казус. В одну из следующих деревень от 4-го Воронежского полка была выслана конная разведка, там, согласно приказу командира дивизии, должен был находиться 331-й полк В. А. Когана. Разведка своих не установила, но на выходе из деревни была обстреляна. Командир взвода доложил, что в деревне противник. Но, как потом оказалось, конный разведвзвод был по ошибке обстрелян проспавшим полевым караулом 331-го полка, который и был принят за противника.
Колонна, приняв меры охранения, уклонилась вправо и попала под артиллерийский огонь противника из деревни Усть-Лески. Чуть левее впереди — большая лощина и овраг. Полки быстро спустились туда. Но куда теперь двигаться? Восточнее, впереди нас, в 500–600 метрах рассыпным строем заняла рубеж обороны пехота. Чья пехота? Неизвестно.
А тут рассвет уже забрезжил, надо спешить. Высланные добровольцы (один из них — сын и он же личный адъютант полковника Вайцеховского лейтенант Михаил Вайцеховский) дали сигнал, что впереди нас находятся подразделения кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта В. Д. Крюченкина, слева — 331-й полк, тот самый, который конная разведка раньше приняла за противника.