И у Темяшевых нехорошо — и богат, и знатен, и Горчакову родственник, а дочки его незаконные: умрет Темяшев — выгонят девочек наследники на улицу.
Горит свеча, два старика разговаривают друг с другом о чужих делах и о том, как бы они все, если бы их воля, переделали.
Дела Толстых не плохи: долги по казанскому делу были выплачены после женитьбы на богатой невесте.
Теперь шли другие наследства: в 1833 году умерла племянница матери Николая Ильича Екатерина Васильевна Горчакова, которая была замужем за Львом Алексеевичем Перовским; после нее остались два имения в Курской губернии: Неручь — триста десятин и Щербачевка — тысяча десятин.
У Толстых в доме слепой приказный, бывший крепостной Перовской, великий знаток всяких кляуз, как говорил о нем в своих воспоминаниях Лев Николаевич. Иван Митрофанович все дела Перовских лучше, чем они сами, знал, и после долгого процесса Толстой с братьями как наследники по женской линии получили наследство. На двор пришли большие возы — главная часть наследства.
Иван Митрофанович ходит по дому с мальчиком-поводырем; часто пьян, хотя тих. Его ценят как великого знатока законов: свод законов издан, но еще не разослан.
Ивану Митрофановичу хорошо в доме: ему идет полный корм. Он еще пригодится господам.
Засыпает Федор Иванович. Николай тушит свечку, уходит тихонечко. Засыпают старшие дети.
Утром, когда будут гулять, старшие расскажут о том, что они слышали, младшим. Старшие важничают, говорят непонятно. Так получается, что все кругом неправильно и идет не так, как надо. У всех процессы, и папа судится, только он гордый — не хочет принимать чиновников на дому и посылает им деньги через Фоку в конвертах. Когда господа чиновники приезжают, то папаша к ним не выходит.
Дома очень хорошо.
Но где-то лучше.
Где?
Про дедушку — бригадира и казанского губернатора рассказывали в доме мало.
Дворня была — приданое Марьи Николаевны, княжны Волконской.
Вспоминал графа сын в разговорах со старухой матерью. Он берег ее старость и вел С ней разговоры ласково, отца не упрекая.
Дед играл в карты, играть не умея, затевал аферы и запутывался в долгах так сильно, что ему уже не приходилось экономить; отправлял стирать белье в Голландию, угощал гостей осетрами необычайной величины и был так прост, что подписывался не «бригадир», а «брегадир».
Бабушка была важная и своей породой гордилась: ее отец был старшим в роду князей Горчаковых.
Горчакова умела жить спокойно и барственно, она любила удивлять собою. Руки она мыла каким-то необыкновенным мылом, которое при мытье давало много пузырей. Дети удивлялись на пышную пену в бабушкиных руках. Бабушку так радовало их удивление, что каждый вечер в ее спальне дежурил внук, и она при нем мыла свои белые руки. Потом старуха ложилась в постель под тяжелыми окладами икон. Горели лампады, отражаясь в иконах цветными огоньками; на стене обозначалась важная бабушкина тень в ночном чепце с рюшами.