— Ты уже все знаешь, Русалочка.
Она задохнулась от ужаса и зажала руками уши — так явственно прозвучал совсем рядом голос Мириам. Ей сделалось по-настоящему страшно.
В гостиной зазвонил телефон, и Памела в чем мать родила кинулась туда.
— Это ты? — в отчаянии закричала она в трубку.
И его голос, уже такой родной, откликнулся:
— Через две минуты я у тебя. Жди.
Едва накинув халат и прижимая руки к груди, словно боясь, как бы сердце не выпрыгнуло, она бросилась к двери. Распахнув ее прежде, чем Палмер успел постучать, Памела, уже не думая ни о чем, кинулась ему на грудь. Подхватив ее на руки, он отнес ее в спальню, уложил на кровать, а сам, опустившись на колени, не отрываясь стал смотреть на нее.
Почему он молчит? Памеле казалось, что еще секунда — и она закричит от ужаса. Но вдруг…
— Спасибо тебе, детка. — Палмер ласково улыбнулся.
— За что?
— Ты выполнила мою просьбу.
— Ведь я обещала…
Губы Памелы задрожали, глаза наполнились слезами. Видя, как она мужественно борется с собой, Палмер стал целовать ее руки. Чувствуя, как глубоко внутри просыпается желание, она распахнула полы халата. Горячие губы Палмера прильнули к гладкой коже ее живота, и сердце на несколько секунд перестало биться. А он… он даже не подозревал, что означают эти поцелуи.
Неожиданно Палмер поднял голову, взгляды их встретились… и Памела едва не лишилась чувств. Безумие, полный бред, но сейчас она могла поклясться, что он все понял! Словно в подтверждение ее сумасшедшей мысли, он вновь стал покрывать поцелуями ее живот, затем губы его коснулись груди, сильные руки стиснули ее в объятиях…
Медленно возвращаясь к реальности, она вдыхала пряный запах кожи любимого, запечатлевая его в памяти навсегда. Ведь что бы ни случилось, они связаны до конца дней. Может быть, это последнее их свидание. Однако отчего-то эта мысль уже не пугала.
— Ты сегодня была великолепна, — тихо проговорил Палмер, едва касаясь губами ее виска. — В финал прочат двенадцать девушек, первой называют тебя. Ты рада?
— Не знаю. — Не могла же она сказать, что ей плевать на результаты конкурса! — Я старалась, и все.
— Даже взыскательная Ким тебя оценила.
Упоминание о Кимберли заставило ее вздрогнуть.
— Да твоя жена сегодня меня едва не ударила!
— Знаю, — погладил ее по голове Палмер. — Мы с ней уже беседовали.
— Ах, беседовали! Тогда, будь добр, побеседуй и со мной! Не находишь, что настал час мне узнать, в чем, собственно, дело?
— Всему свое время, — спокойно ответил Палмер. — Терпение, девочка моя…
У тебя язык не повернется объявить сейчас, что двумя этажами выше, в номере, спит твоя дочь. Наша дочь… Это было бы чересчур даже для такой мужественной, такой храброй женщины, как Памела. А потом ты что-нибудь придумаешь…