Как и предсказывала Беверли, в финал прошли двенадцать участниц, среди которых были мулатка, Памела, Мадо, русская и, как ни странно, Кирсти. Стоя в ярком свете прожекторов, Памела слегка повернула голову — и словно два зеленых луча уперлись в нее. Глаза француженки полыхнули такой ненавистью, что Памела вздрогнула.
Да пошла ты! — мысленно выругалась она. Хоть лопни от злости, не испугаюсь. И все-таки хороша, чертовка. Необыкновенно хороша!
За кулисами Памела, скинув туфли на высоченной шпильке, огляделась, ища глазами Палмера, но его и тут не было. Зато Кимберли решительно направилась к ней. Час от часу не легче!
— Господи, чего вам еще нужно от меня? — воскликнула Памела. — Разве вы не все мне сказали?
— Нет, не все. — Кимберли посмотрела на нее с такой тоской, что Памела растерялась. — Будь счастлива. И постарайся полюбить…
— Ким! — раздался совсем рядом голос Палмера. — Я предупреждал тебя!
Рука его тяжело опустилась на плечо бывшей жены, но та стряхнула ее и не оглядываясь пошла прочь.
— Чего она тебе наплела? — встревоженно спросил Палмер.
— Да ничего. Пожелала счастья… А что она должна была мне сказать?
— Не торопись… — начал Палмер, но Памела резко оборвала его:
— Все! Хватит! — Хотелось кричать, драться, кусаться, ярость слепила ее. — Не хочу больше тайн! Говори, говори сейчас все — или…
Сделав шаг вперед, Палмер, ни слова не говоря, обнял Памелу и поцеловал на глазах у пораженных участниц конкурса. Сначала возникло желание вырваться, но это оказалось выше ее сил, и вот она уже страстно отвечает на поцелуй, забыв обо всем на свете — и о переполненном зрительном зале, и о странном поведении Ким. Все исчезло, остались лишь он и она.
— Пора, девочка. — Губы Палмера прильнули к ее пылающей щеке. — Я люблю тебя. Помни только об этом.
Оказывается, финалисток уже пригласили на сцену, а она этого даже не слышала. Подхватив туфли, Памела поспешила к кулисе. Ей не нужно было оглядываться — она и без того знала, что Палмер неотрывно смотрит ей вслед. Теперь девушки выходили по одной, и Памела замерла с туфлями в руках, дожидаясь своей очереди — девятой в дюжине финалисток. Вот вышла седьмая, восьмая… Сунув ноги в черные лодочки, Памела еще успела изумиться тому, что они стали как будто на размер меньше.
— Номер сорок пять, Памела О'Доннел, модельное агентство «Гламур», Нью-Йорк!
Сделав первый шаг, Памела услышала странный хруст и ощутила в ступнях острую боль, но остановиться было уже нельзя. С опозданием вспомнив наставления Беверли и чувствуя, как осколки стекла впиваются все глубже, Памела ощутила себя вдруг той самой андерсеновской Русалочкой, которая во имя великой любви умолила ведьму превратить ее рыбий хвост в стройные ножки. Однако с той поры каждый шаг причинял бедняжке такую боль, словно она ступала по лезвиям остро отточенных мечей.