— За пять тысяч? Откуда вы можете знать о моих пяти тысячах?
— Ваших?
— Ну конечно, дурья ваша башка! Я вложил в кейс не только рукопись, но и чек на эту сумму.
— Зачем?
— Когда я отдавал Джелликоу рукопись, я сказал ему, что в кейсе лежит чек на его имя, по которому он получит от издателя деньги, когда выполнит мое поручение. Деньги предназначались ему в награду за труды, если бы, конечно, мистеру Джелликоу пришлось потрудиться.
— Выходит, он знал, что внутри лежит чек на его имя?
— Знал. Но я не сказал, на какую сумму.
— И это были пять тысяч долларов. Он и получил пять тысяч.
— Но может, он получил их наличными, за определенные услуги. Или в подарок. Мало ли как.
— Он получил их по чеку в своем банке.
— А-а, по чеку, — угрюмо протянул Гидеон. — По моему?
— Не знаю. В банке мне отказались сообщить эту информацию. Но в данной ситуации я полагаю…
— Ну так только вы полагаете.
Я подошел к телефону возле кровати Чейма и позвонил в банк «Континенталь». Трубку поднял тот же мистер Констанс. Я назвал себя, сказал, что нахожусь в палате мистера Гидеона Чейма, и попросил его оказать любезность и перезвонить в клинику мистеру Чейму. И если чек, предъявленный Уилфредом Джелликоу, был выдан мистером Чеймом, сообщить об этом ему лично.
Я положил трубку и стал ждать. Через некоторое время раздался звонок. Чейм взял трубку.
— Да? — хмуро сказал он. И вдруг рявкнул: — Да-да, черт возьми, конечно, это я, Гидеон Чейм! Скажите… — Он слушал внимательно. — Что? — спустя некоторое время воскликнул он. — Что-что?
Эти возгласы сказали мне все, что я хотел знать. Чейм, громко зарычав, отшвырнул трубку — в буквальном смысле слова отшвырнул. Я ее поднял.
— Что это за чудовищный шум? — раздался из трубки голос мистера Констанса.
— Повторите, пожалуйста, то, что вы сообщили мистеру Чейму.
Он повторил. Действительно, чек на пять тысяч долларов был подписан Чеймом. Я поблагодарил мистера Констанса и положил трубку.
— Боже мой, это правда! — У Чейма снова начинался приступ. Но меня это уже не волновало. Я стал привыкать к ним. — Сукин сын! — орал Чейм. — Он вскрыл кейс! Украл рукопись! Я погиб! Как он посмел! Что с ним такое случилось?
— А случилось то, что я вам и говорил. Он счел вас мертвым. И больше вас не боялся. Понимаете, что им двигало? Логически мы теперь можем доказать, что Джелликоу вскрыл кейс и взял рукопись и чек, потому что считал вас уже покойником или почти покойником, что ненамного лучше.
— Да перестаньте вы…
— И тут, когда он был на вершине счастья, раздается звонок. И кто же ему звонит? Гидеон Чейм собственной персоной. Для него это было все равно что звонок с того света. «Алло», — говорит он весело, как птичка, и что же слышит в ответ? «Джелликоу? Это Гидеон. Давай ноги в руки и чеши сюда — с рукописью и чеком…»