Я молчал, оглядывая пустой зал и начиная понимать, что здесь что-то не так.
— Альберт, — сказал я, наконец, — что с твоим кафе? Ты его закрыл? Я, признаться, иногда обедаю. Поужинать я собирался поближе к Зоргенштайну, но обедать…
— А! — вскинулся он. — Очень хорошо. Так-так. Сейчас ты получишь очень хороший хлеб, его делает сосед, он открыл пекарню, когда я начал возрождать винодельню. Где вино, там и хлеб, да? И еще я тебе дам неплохую колбасу. А вечером мы пойдем вон туда, за холм, в ресторан.
Я заметил бы, что он довольно умело обошел вопрос насчет кафе. Но сейчас меня волновало другое:
— Каким вечером, Альберт? Я думал, что проведу ночь в самом замке, или же там есть городок поблизости. Значит, мне скоро ехать.
Альберт пошевелил складчатыми щеками, и я вспомнил о шарпеях.
— Тогда тебе придется спрашивать разрешения у полиции, которая опечатала половину помещений в замке. Не дает работать Фрицу. Он говорит — очень странно, сколько там полиции, странно даже для убийства. Но не более странно, чем человек из России, который задает вопросы… Да.
Ну, это Альберт просто не знал, в чем дело. Конечно, там полно какой угодно полиции. Включая весьма особую.
— Поезжай рано утром, — посоветовал он мне. — А я мог бы позвонить Фрицу. Ведь тебе от меня именно этого и надо, правда?
— Мне было надо, — сказал я, — вот что: совет, где купить прочные канаты и железные крючья, ботинки с резиновой подошвой и все прочее для штурма замка. Ну и нанять пять-шесть рыцарей в полной броне. А уходя, я взорвал бы весь замок к чертям, так что еще взрывчатка нужна. Хотя Фриц — это гораздо, гораздо лучше.
— Га-га-га, — мрачно проговорил Альберт.
Итак, ночевать здесь? Я был очень рад такому повороту событий. А кроме того, я все равно собирался сделать где-нибудь остановку на пару часов, потому что…
— Альберт, у тебя есть Интернет?
— А у кого его нет? Значит, так. Ты будешь жить в «польском отеле», есть отличная комната. Интернет там внизу. Или я пущу тебя к себе в офис.
Мне не надо было спрашивать, что значит «польский отель». По всей Европе урожай винограда собирают подчас кочующие из страны в страну школьники, студенты, кто угодно — это модно, это часть их европейской жизни. Сборщикам не очень-то платят, зато кончается уборка урожая всегда праздником, с неумеренным питьем и музыкой, танцами босоногих девиц в чане с виноградом и всем прочим — притом что давить виноград ногами мир закончил полвека назад, мы живем в эпоху несравненной чистоты продукта.
У Альберта же в хозяйстве вообще работают почти только поляки, по дешевке, и они же зовут друзей из Польши в сентябре на уборку урожая. Живет вся эта публика в чем-то, приспособленном из старого каменного сарая, и не сомневаюсь, что там неплохо. Не считая того, что при уборке урожая народ спит в кроватях, стоящих рядами.