Тут только я вспомнил про сорок восемь жевательных резинок и сразу догадался, почему тётушка Паулетта встать не может.
— До свиданья! Я пошёл вперёд! — крикнул я и стрелой вылетел из дома.
Да, неудачные у меня получились каникулы! Мама не разговаривает со мной. Папа тоже. Они считают, что я нарочно всё это подстроил.
А папа опять поругался с тётушкой Паулеттой. Он сказал ей:
— Так тебе и надо с твоими американскими штучками! Вот и сами вы, как мухи на липучку, империалистам попадаетесь!
Потом они все втроём набросились на меня. Никогда в жизни не буду больше жевать эту дрянь!
Но хуже всего, что мой Попка нашёл одну такую резинку у меня под столом и утащил её к себе в клетку, а теперь клюв не может раскрыть!
Тьфу, какие паршивые у меня каникулы!
Как меня назначили кашеваром
Я, наверно, никогда больше не смогу есть макароны. Макароны с помидорами. Только вспомню о них, и сразу мне плохо делается, А вышло это вот как.
Наш пионерский отряд отправился в поход. Всё было очень здорово. Ночь с субботы на воскресенье мы провели в избушке дровосеков на сене. Оно очень хорошо пахло. А еду мы сами себе готовили. В первый день дежурили девчата. Они варили гороховый суп и сосиски. На второй день опять кашеварили девчонки. К обеду они приготовили лапшу с мясом.
На следующий день у нас была намечена экскурсия к развалинам старинного замка Фельзенцан.
Бруно сказал:
— Неохота мне туда переться. Далеко очень — целых пять километров.
— И мне неохота, — сказал я. — Мы с отцом уже сколько раз там были.
— Давай не пойдём! — шепнул мне Бруно.
— Не выйдет у нас ничего, — шепнул я в ответ. — Дисциплина!
Бруно с досады поморщился. А потом вдруг скорчил рожу и закричал:
— Погоди! Увидишь — получится!
Но больше он мне ничего не сказал.
Утром в день экскурсии Гарри, наш пионервожатый, опять хотел назначить кашеварами девчат, но они запротестовали. Всем им хотелось побывать в старинном замке. Бруно поднял руку.
— У меня предложение, — сказал он. — Циттербаке и я умеем хорошо готовить. Если хотите, мы сегодня будем за кашеваров.
Все очень удивились. А Гарри даже не поверил нам. Но Бруно такого наплёл, что он в конце концов сдался. И вот все ушли, а мы двое остались. Бруно даже не спросил, что надо варить к обеду.
Как только наши скрылись в лесу, он мне говорит:
— А ты-то умеешь готовить, Циттербаке?
— Ещё как! — отвечаю я. — Я здорово умею разогревать жареную картошку.
И мы решили жарить картошку. Но тут мы сообразили, что её надо сперва чистить. Тогда мы раздумали жарить картошку. А что ещё можно сделать, мы не знали.