Но как Ян Блажек мог допустить такой разговор? Он предупредил Ярослава об опасности и встал, чтобы уйти. Брат горячо пожал ему руку, очень горячо, и в глазах его мелькнуло неподдельное чувство признательности. Никогда Блажек не видел таких глаз у людей. Они смотрели на него с недружелюбием, со страхом или ненавистью. А в глазах Лукаша — благодарность. Это взволновало Блажека. Но он не подал вида и стал прощаться. Оставалось открыть дверь и уйти, но он, Блажек, уважил приглашение Ярослава и снова сел на стул. Вот отсюда-то все и началось. Лукаш сказал ему что-то обидное, ударявшее в самое сердце. Что-то о родине. Любит ли он родину? Не надо было слушать. Встать и уйти — и всему конец. Но он продолжал слушать. Сидел и слушал. Впрочем, не больше тридцати минут. Он хорошо помнит, что посмотрел на часы, когда стучал в дверь Лукаша и когда вышел от него. Полчаса — небольшое время, сущие пустяки. Но почему этот разговор растревожил Яна Блажека? Разве он самостоятельно не разбирается в том, что творится вокруг? Конечно, разбирается. Пока все идет нормально. Правда, кое-что Блажеку не нравится. Но… это еще далеко от того, что утверждает брат. Берут коммунистов. Верно. Однако их брали и раньше. Теперь решили взять всех. В этом правительство видит какой-то особой смысл. Видимо, оно решило подавить любые беспорядки в государстве. Только в одном Ярослав прав безусловно — это в недоверии к немцам. Блажек и сам обратил внимание на то, как подозрительно и нагло они себя ведут.
Еще в начале года Блажек обнаружил и доложил начальнику полиции Выслужилу, что штаты немецкого посольства в Праге чрезмерно раздуты. Выслужил ответил Блажеку: «Это не наше дело. Пусть немецким посольством занимается министерство иностранных дел».
Ну хорошо, допустим, что это так. Допустим, что в этом случае Блажек влез не в свои сани. Но почему же Выслужил, а заодно с ним министр внутренних дел Черны и пальцем о палец не ударили, когда выяснилось, что в стенах германского посольства прикрывается именем сотрудника пресс-атташе матерый шпион Грегори?
А что предприняли Выслужил и Черны против судетских немцев — депутатов парламента: Франка, Кундта, Прейса, Вестена, Шрейберга, Шефера и других, которые Почти на глазах у всех проводили антигосударственную деятельность? Ничего, абсолютно ничего.
А как понимать такой факт? По приказанию самого Черны вся полиция, в том числе и он, Блажек, только в одной Праге выявили несколько сотен гестаповских агентов, заброшенных в Чехословакию с фальшивыми паспортами.
Но репрессиям подверглись только единицы из них, да и тех скоро выпустили из тюрем.