— Джесс… — Он даже не знал, как это сказать, знала она.
— Нет. Лежи и отдыхай. Я приготовлю ленч.
На этот раз он не спорил: он слишком устал. Когда Джессика вернулась с закрытой миской горячего супа и тарелкой, доверху заполненной сандвичами, Ян уже спал. На его изможденном лице застыла трагическая маска. Джессика постояла, посмотрела на мужа, и в ней поднялась волна жалости к нему. Почему она так защищала его? Почему она думала, что он не сможет со всем справиться? Почему не сердилась на него? Почему? Она рассердилась, когда Ян попал в тюрьму, но сейчас он был рядом. Остальное не имело значения. Испытания ужасны, но не продлятся долго. Суд принесет боль, выбьет Яна из привычной колеи и унизит, как и все остальные неприятности, но не убьет его. И не заберет его. Пока Джессика тихо сидела рядом, держа руку мужа на коленях, она знала, что никто и ничто никогда не разлучит его с ней. Ни Маргарет Бертон, ни окружной прокурор, ни суд, ни даже тюрьма. Маргарет Бертон поблекнет, Матильда Ховард-Спенсер возьмется за другое дело, так же как Мартин и судья, и все останется позади. Нужно только продержаться на плаву до тех пор, пока не пройдет шторм. Она не даст волю своим чувствам.
Взглянув на залив, Джессика почувствовала привкус горечи, когда вспомнила об отце. Он не сделал бы ничего подобного и не заставил бы мать пройти через подобное унижение.
Он защитил бы ее больше, чем это делал Ян. Но то был отец.
Сравнения не имели смысла. У нее был Ян. Этим все сказано.
Она многого требовала от него и должна была расплачиваться за это. Сейчас подошел ее черед отдавать.
Спящий Ян был похож на уставшего маленького мальчика. Джессика расправила ему волосы на лбу и тяжело вздохнула, вспомнив о второй половине дня. Она не проиграет. Она решила это после разгромного утра. Дело будет выиграно. Вот так-то. Ужасно, что оно зашло так далеко. Но дальше это не пойдет. Джесси была уже сыта по горло судебным разбирательством.
Ян проснулся около двух и посмотрел с удивлением:
— Я заснул?
— Нет. Я стукнула тебя по голове туфлей, и ты потерял сознание.
Он улыбнулся жене и зевнул.
— Ты замечательно пахнешь. Каждая твоя вещь хранит запах твоих духов.
— Хочешь супа? — Она улыбалась, польщенная комплиментом.
— Господи, какой у тебя решительный вид. Что собираешься сделать?
— Ничего. Хочешь супа? — Она кокетливо взглянула на него, держа фарфоровую миску в одной руке и лучший половник ее матери — в другой.
— Заманчиво. — Ян сел и поцеловал жену, посмотрев на поднос. — Знаешь, Джессика, ты — самая замечательная женщина, которую я знаю. И самая лучшая.