— Джессика, что, черт возьми, происходит?
Она съежилась у окна, по щекам бежали слезы.
— Я не могу лечь с тобой в постель. Извини… Я…
— Но что произошло? Только минуту назад… — Он казался сбитым с толку. С ним такого никогда не происходило.
— Знаю. Извини. Похоже на безумие, просто…
— Что, черт возьми? — Джеффри стоял перед ней, лишенный присутствия духа. Его фрак странно выглядел на полу. — Что с тобой?
— Просто не могу.
— Но, дорогая, я люблю тебя. — Он снова подошел к ней и попытался обнять, но она не позволила.
— Ты не любишь меня. — Она чувствовала это, но не могла объяснить. Но что более важно, она не любила его. Джессика хотела его любить. Она знала, что должна его полюбить, понимала, что он относится к тому типу мужчин, от которых женщины без ума и которых умоляют жениться на них. Но не она — она не могла, и никогда в жизни не сможет.
— Что значит, я не люблю тебя? Черт побери, Джессика, я хочу жениться на тебе. Ты думаешь, я играю с тобой? Ты не та женщина, которую делают любовницей. Думаешь, я повез бы тебя сегодня на прием, если бы не был настроен серьезно? Не говори ерунды.
— Но ты меня не знаешь.
— Знаю достаточно.
— Нет, не знаешь. Ты ничего не знаешь.
— Можно судить по воспитанию.
— А как же моя душа? То, что я думаю, чувствую, кто я, что мне нужно?
— Мы узнаем больше друг о друге.
— Потом? — Она ужаснулась.
— Некоторые так и поступают.
— Но не я.
— Ты не понимаешь, что ты делаешь. И если у тебя есть хоть капля мозгов, то выйдешь замуж за человека, который говорит, что тебе делать и как. Так ты будешь гораздо счастливее.
— Нет, дело не в этом. Прежде я так и жила, Джеффри, но больше не хочу. Я хочу столько же отдавать, сколько и брать, хочу быть взрослой так же, как и ребенком. Я не желаю, чтобы меня подталкивали, выставляли напоказ и разодевали в пух и прах. Это как раз то, что ты вчера сделал. Знаю, ты хотел как лучше, но я была куклой Барби, и такую роль ты отвел мне в будущем. Нет! Как ты мог!
— Прости, если я оскорбил тебя. — Он наклонился и поднял фрак. Он задавался вопросом, а не была ли она немного не в себе. А Джессика вдруг почувствовала себя лучше. Она знала, что поступает правильно. Может быть, никто с ней не согласится, но она была в этом уверена.
— Ты даже не хочешь детей. — Смехотворное обвинение, высказанное в пять утра, стоя завернутой в лоскутное одеяло и разговаривая с мужчиной во фраке.
— А ты хочешь?
— Возможно.
— Чушь. Все это — ерунда, Джессика. Но я не собираюсь с тобой спорить. Тебе известно мое мнение. Я тебя люблю и хочу на тебе жениться. Когда утром ты придешь в себя, позвони.