меня вышвырнул на улицу, забыл?
— Только потому, что ты мне врала.
— Я не врала тебе. Ты никогда не спрашивал, колюсь ли я, а я никогда тебе и не говорила. В любом случае, какое это сейчас имеет значение? Я же сказала тебе, что завязала.
— Ага, — ответил он.
— Мне нужны две тысячи, Алекс. Прямо сейчас, или меня здорово искалечат. Дело вот в чем… Если мы хоть что-то значили друг для друга…
— Китти, ну ты и дрянь, — покачал он головой. — Ну ты и тварь…
— У меня очень большие неприятности, — продолжала она. — Я вытащила две тысячи долларов из бумажника клиента. Оказалось, этого не надо было делать. Он не из тех, у кого можно их вытянуть. Он хочет получить свои деньги назад.
— Ну так отдай.
— Не могу. Их уже нет.
— И кто их забрал? Твой сутенер?
— Я работаю без сутенера.
— Так где же они?
— Я потратила их.
— Кто этот тип?
— Джерри Ди Сантис. У него несколько банков в Восточном Гарлеме.
— Умница. Ну ты и умница, Китти.
— Но я же не знала, кто он, у него был вид совершенно обычного клиента! Я работала на Алгонкин-авеню, он подцепил меня в баре. Это было в субботу вечером. Я дождалась, пока он уснет, а потом…
— В субботу вечером? Ты хочешь сказать, что с тех пор просадила две тысячи?
— Да, — просто сказала Китти. — Алекс, пожалуйста! Этот тип не шутит, он искал меня с тех пор, как я сбежала с его деньгами. Сегодня он появился с двумя гориллами, оба похожи на Сонни Листона[2], только белые.
— У меня нет двух тысяч, — ответил Алекс.
— У тебя была получка в этом месяце, — ответила она. — Вито сказал мне, что ты огреб три «косых».
— А Вито лучше держал бы рот на замке.
— Он думал, что мы все еще живем вместе, так что не греши на него. Он просто проговорился случайно, спросил, как мне понравился кусок в три тысячи, который ты урвал.
— Этих денег уже нет, — сказал Алекс. — У меня в кармане полторы сотни, и это все.
— Алекс, не лги мне. Этот тип обещал сделать со мной ужасную вещь, если я не верну ему денег.
— Я уже говорил тебе — сходи к ростовщику.
— Если я хоть раз возьму деньги у ростовщика, ты вскоре услышишь, что меня продали в публичный дом в Хобокене с тарифом по пять долларов за клиента.
— Вряд ли, — ответил Алекс.
— Когда ты снова выходишь на работу? — вдруг спросила она.
— Не твое дело.
— Значит, скоро. Если у тебя только полторы сотни, то это будет очень скоро. Я знаю тебя, Алекс, я слишком долго жила с тобой. Когда ты снова выходишь на дело?
Он не ответил.
— Алекс, есть хотя бы шанс, что ты поможешь мне до субботы?
Он снова промолчал.
— Ладно, — подытожила она, вставая. — Ты сказал мне все, что я хотела узнать. Я буду у тебя завтра.