Я знала, что пора прекращать углубляться в мои печальные размышления и попытаться помочь Нахид завершить ее дело.
— Как ты намерена заставить родителей одобрить ваш брак? — спросила я.
На лице Нахид засияла улыбка, и я с радостью поняла, что она снова вернулась к своей заговорщической сути.
— Искандар написал мне, что его матушка и сестры всегда моются в хаммаме Хомы в первый день недели. Он велел им приглядывать красивую девушку для женитьбы и описал ее похожей на меня.
— Очень умно, — одобрила я.
— Хотелось бы мне такой же зрелости, какую хвалила в тебе Хома. Стараюсь больше есть, но не помогает.
Я запротестовала:
— Нахид-джоон, ты самая прелестная девушка, какую я только видела! Ты их непременно заинтересуешь!
Нахид улыбнулась, уверенная в своей красоте.
— Я постараюсь помочь им заметить меня. Если я им понравлюсь и если его семья сделает моей предложение, мои родители никогда не узнают, что мы с Искандаром все это время переписывались.
— А как насчет его семьи? Твои родители их одобрят?
Нахид сделала отважную гримаску.
— Его отец разводит лошадей для губернатора провинции, — ответила она.
Я была поражена, узнав, что он таких простых кровей.
— И твои родители не будут настаивать на богатом женихе?
— С чего бы им, если у меня денег хватит на двоих?
— Но, Нахид… — начала я и осеклась. Она отвела взгляд, и мне не хватило духу продолжать. — Да исполнит Аллах все твои желанья!
Я молилась за ее счастье от всего сердца, но чувствовала себя куда старше — и мудрее. Пока Нахид воспевала блаженство любви, я увязала в трудностях неполного брака. Хотя пришла я с намерением облегчить сердце, но начала понимать, что это вряд ли получится. Она запуталась в паутине своих мечтаний, и ей они были куда милее, чем правда о брачной жизни, которую пришлось узнать мне.
Нахид обняла меня и прижалась своей щекой к моей. Я вдыхала сладкий запах мускуса, которым она сбрызгивала свои одежды.
— Если бы я не могла открывать тебе свое сердце, — сказала она, — то умерла бы. Спасибо тебе, что ты такая верная подруга. Приятно было ощущать силу ее привязанности, потому что у меня была царапина на сердце с тех пор, когда нас поймали на поло. Я ответила ей объятием, но после него она уселась прямо и отстранилась.
— Одно время, — призналась я, — мне казалось, что ты хочешь дружить со мной, только чтобы иметь подругу для игр.
Два розовых пятна расцвели на щеках Нахид, и она отвернулась.
— Поначалу так и было, — признала она, — но сейчас нет. Ты самая добрая подруга, самая деликатная и самая правдивая. Я всегда буду благодарна тебе, что ты взяла на себя мою вину там, на поло. Если бы не ты, мою любовь к Искандару открыли бы и погубили.